Побег на Альфу Центавра (сборник) - стр. 38
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой рассказ продолжает Николь Федона, оказавшаяся в самой гуще событий.
Мне всегда нравилась американская литература. Даже школа не смогла отбить живой интерес к ней. Пока подруги проводили время на дискотеках и вечеринках, я забиралась в уютное кресло в своей комнате и поглощала книги, которые удавалось раздобыть в муниципальной библиотеке. Думаю, что там было абсолютно все, но на многие книги существовала огромная очередь, к тому же мои отношения с библиотекаршей оставляли желать... Мне казалось, что лучшие книги ко мне не попадали, хотя теперь я так не думаю. В разное время я увлекалась Джеком Лондоном, Шервудом Андерсоном, Скоттом Фитцджеральдом. Но по-настоящему меня захватил и потряс Уильям Фолкнер, создавший вымышленный, но в то же время такой реальный, населенный сильными и цельными героями мир. Долгое время я воображала себя героиней романа «Свет в августе». Но время летит, и сейчас я даже не могу вспомнить ее имя... На смену Фолкнеру неожиданно пришел Лайош Бердски. Его повести меня увлекли и удивили – я ведь понятия не имела, что такое фантастика. Захватывающие путешествия к звездам, описания жизни на других планетах я принимала за чистую монету и удивлялась, почему об этом ничего не рассказывали в школе. Лишь в газете нашла странную статью о зеленых человечках, автор которой пытался убедить меня, что их не существует, хотя именно от него я узнала о них впервые. Тогда я решилась побеспокоить отца, вечно занятого и не любившего, когда его отвлекали по пустякам. Он популярно объяснил, что такое фантастика. Моему разочарованию не было предела. Я заявила, что Лайош Бердски – лжец, и его книги следует сжечь вместе с автором! Чтобы успокоить меня, отцу пришлось позвать на помощь маму.
На следующий день папа подарил мне «По ком звонит колокол», и Лайош Бердски был вычеркнут из памяти – началась эра Хемингуэя!
Обо всем этом я успела подумать, наткнувшись в куче никчемной рекламы, которую я выгребла из почтового ящика, на приглашение разделить радость встречи с писателем-фантастом Лайошем Бердски. Я почти никогда не задумывалась о личности писателя и не имела ни малейшего представления о том, жив ли Бердски. Я вспоминала о нем, как о курьезе, произошедшем со мной в школьные годы. Оказалось, что он не только жив, но и живет в Сент-Ривере! Встреча должна была состояться тем же вечером в клубе ветеранов, на улице Трумена. Вечер у меня был свободен, из вежливости я поинтересовалась у Генри, не присоединится ли он ко мне, хотя можно было и не спрашивать: я знала, что у него аллергия на подобные мероприятия. Я их тоже не люблю, но мне было любопытно взглянуть именно на этого писателя.
Народу, как ни странно, собралось довольно много, свободных мест почти не осталось. В зале было душновато, поэтому, заняв место в средних рядах, я отправилась подышать воздухом до начала встречи. Публика продолжала прибывать: толпа галдевших школьников, студенты, было немало людей и постарше, среди них, в основном, журналисты. Пора было начинать, но не прибыл... Лайош Бердски!
Высокий смуглый мужчина лет сорока суетился у входа, пытаясь до кого-то дозвониться. Закончив разговор, он быстрым шагом направился в сторону парковки, но через пару минут вернулся. Встретившись со мной взглядом, он спросил: