Побег на Альфу Центавра (сборник) - стр. 25
Я рассказала ей все, что нам удалось выяснить.
– Возможно, вы что-то можете добавить? – спросила я.
– Не знаю даже… Все это так странно. Кому понадобилось все это затевать? Да, и зачем?
– Когда вы встречались в последний раз с вашим отцом, понятно, я имею в виду до этого события?
– Я приходила к нему поговорить, это было примерно за неделю до… И, кстати, это было еще до выходки Поля.
– О чем вы говорили? Или это тайна?
– Теперь уже не тайна. Я тогда думала о разводе и о том, чем буду заниматься, когда получу свободу. Я хотела посоветоваться с отцом. У меня было несколько соображений.
– Какого плана?
– Знаете, я ведь училась, не такая уж я дура, просто, видимо, должно прийти время…
– Я вас понимаю, так о чем все же был разговор?
– Я хотела, чтобы он поговорил со своими бывшими партнерами по бизнесу, мне хотелось попробовать реализовать кое-какие свои идеи, – она явно смутилась, и щеки ее порозовели, – ну, почему я не могу воспользоваться тем, что мой отец работал в этой фирме? Мне ведь не семнадцать лет. Я кое-что понимаю и в жизни, и в бизнесе. Образование у меня вполне приличное. Я ведь не просила бы даже должность с зарплатой. Мне хотелось попробовать себя в деле!
– Где вы говорили с отцом? В министерстве? Или в его доме?
– Сначала в министерстве, а потом мы вместе поехали домой. К нему домой, разумеется.
– Ваш разговор в министерстве мог кто-нибудь слышать?
– В кабинете мы были вдвоем, но это ведь не секретные переговоры, кому это могло быть интересно? Могла, например, слышать наш разговор Джоли, это секретарша отца.
– Вы хорошо ее знаете? Я имею в виду, знаете ли вы о ней что-то, кроме того, что она секретарша вашего отца?
– Немного, иногда мы болтаем, когда мне приходится подождать отца в приемной. Я знаю, что она живет с матерью, что у них собственный коттедж в Сент-Стоуне, что она любит сладости и ужасно страдает из-за необходимости соблюдать диету, что у нее есть молодой человек, который живет в Тотридже, но часто бывает в Сент-Ривере по служебным делам, и тогда они обязательно вместе обедают.
– А она не говорила, где работает этот молодой человек?
– Нет, хотя, возможно, я просто не запомнила.
– Вы уже знаете, зачем ваш отец приехал сюда? – переключила я разговор на тему, более близкую к тому ради чего я сама оказалась в Тотридже.
– Да, как раз обо мне он и хотел поговорить, но место выбрано как-то… В общем, обо всем этом вполне можно было бы поговорить и в Сент-Ривере. Отец сказал, что потом мне все объяснит. Ему действительно еще трудно подолгу говорить. Он быстро устает.
– Скажите, а вы не могли бы организовать для меня возможность поговорить с теми, кто живет в доме вашего отца?
– Это очень просто, я позвоню маме, и она все устроит. Позвонить?
– Да, я могла бы приехать туда уже завтра. Думаю, что сегодня мы здесь все закончим.
– Хорошо, сейчас позвоню.
Если бы меня в тот момент спросили, что руководит моими действиями, о чем это я вдруг догадалась, я вряд ли смогла бы дать достаточно внятный ответ. Было ощущение, что сейчас я получила какую-то очень важную информацию, что ее нужно додумать и дополнить фактами, но не более того. Кроме того, мелькнула мысль о том, что факты, которые мы получили в отеле, ничем существенным пока не дополнятся. И еще, мне было очень жаль, что я не могу сейчас поговорить с Барри Элиотом. Но тот вопрос, который меня особенно волновал, в конце концов, может задать своему отцу и Берта.