Побег из Вечности - стр. 4

– Ты… ты!.. – тыкал в меня пальцем Саня и пытался что-то сказать, но ему мешал смех. – Ты заправил его! – наконец скороговоркой произнес он и снова зашелся безудержным смехом. – Теперь Жорж шницеля не ест, он бензином на заправках питается, – с трудом выдохнул следующую фразу Железо, и его скрутило в очередном приступе.

Я переводил дух, осторожно пропуская сквозь зубы воздух, а вкус металла во рту понемногу терял свою остроту.

Теперь смеялось все окружение Железо.

– Говорят, это дешевле! – уже рыдал он.

Минуту спустя Саня вытер слезы и произнес:

– Отпустите пацана.

Бандиты убрали руки с моих плеч. Саня выпрямился и оглядел заправку.

– Здесь же камеры, – сказал он. – Давайте запись заберем. Сходите, договорись. Заплатите сколько надо. Теперь Жорж не отвертится, что к рожку на заправках припадает.

Я стоял, застыв на месте, не веря до конца, что мне повезло. Очень хотелось тут же исчезнуть с глаз бандитов, но я не решался пошевелиться, опасаясь привлечь внимание. Но взгляд Сани Железо уже блуждал где-то в иных сферах.

Вскоре все стали разъезжаться. Я смотрел им вслед, вытирал кровь с лица и думал о том, что буду делать дальше. Моя карьера заправщика безвременно оборвалась, московская регистрация кончилась три недели назад, а надежда на то, что удастся скопить немного денег, растаяла еще в начале лета.

Неожиданно здоровый, словно комбайн, внедорожник «навигатор» остановился и резко сдал назад. Я едва успел отскочить. Из машины выглянул Саня Железо. Он внимательно окинул меня взглядом и вдруг произнес:

– Слышишь, Бензин, а хочешь другой жизни? Короткой, но веселой. С перестрелками, шальными деньгами, длинными кокаиновыми дорожками и пляжами. Толстые сигары, дорогие московские шлюхи и прочее. А то ведь так и простоишь всю жизнь с заправочным пистолетом. – Железо слегка язвительно улыбнулся, а потом продолжил: – Ты когда-нибудь бывал в Малаге, Бензин? Или на Коста-дель‑Соль? Пальмы, белый песок, запотевшие бокалы с дайкири, изумрудное море и огненные закаты.

Я не знал, что такое дайкири. В армии мы пили паленую водку и наблюдали пыльные закаты над промзоной. Он говорил о дорогих шлюхах, но у меня и дешевых-то не было.

– А знаешь, Бензин, что обладание любимой женщиной заменяет все сразу: стакан дорогого виски, кругосветный круиз, спортивный «феррари» и кокаиновую дорожку? – продолжал Железо.

Я пожал плечами. Женщины, что по весне ходили под окнами нашей казармы, тянули разве что на стакан свекольной сивухи и автобусную экскурсию по Череповцу.

– Ну так что, хочешь такой жизни?

Если этот человек и был психом, то психом с поэтическими наклонностями. И говорил он как поэт. И этим Коста-дель‑Соль убил меня наповал. Я посмотрел в его голубые, чуть навыкате глаза – две безумных планеты, – быстро сглотнул и кивнул.

– Тогда прыгай, – сказал Железо, и его внедорожник тронулся с места.

Я запрыгнул в «навигатор» уже на ходу. Прыгнул в другую жизнь: в ту, что небрежно, в несколько фраз, обрисовал мне Всадник Без Головы.

Все начало сбываться с первых же минут – я имею в виду неприятную сторону дела. Едва мы выехали на Краснопрудную, как у Сани Железо зазвонил телефон. Он поднес его к уху, секунд пять слушал, а затем выругался и резко заложил руль влево. Развернувшись и едва не сбив зеленую «тойоту», Железо погнал машину в обратную сторону. Некоторое время мы ехали по Краснопрудной, буквально расталкивая машины, пока не уперлись в «Ягуар R-TYPE». Новейшая модель. Он ехал со скоростью девяносто километров в час. Железо подавал ему длинные сигналы клаксоном и мигал фарами, но все было тщетно. «Ягуар» мог бы добавить скорости и уйти в правый ряд. Там было место, но он не пожелал этого делать. Тогда Железо, отстав от него метров на десять, резко выжал газ и на скорости сто сорок воткнул нос «навигатора» «ягуару» в зад. «Ягуар» был мощной машиной, но против Саниного комбайна не устоял. По крайней мере в первую минуту. Его волокло перед нами, как картонный ящик. Потом он попытался резко затормозить, и его чуть не развернуло.