Побег из Содома - стр. 8
– Ну, что я говорила?
– Это не голоса, а Голос. Всегда один и тот же… – робко уточнила Люба, пытаясь оправдаться.
– Папа, ну что ты молчишь? Твоя младшая дочь медленно сходит с ума, а тебе нет никакого дела! – повысила голос Вера, глядя на отца.
– Вера! Ну, сколько раз тебе повторять! Мы не знаем, что это! – печально вздохнул Папа.
– А вот я знаю! Это классическая шизофрения! Раздвоение личности и неконтролируемый внутренний диалог. Всё, как в учебнике, классика жанра!
– Слушай, Вера! Мы же все вместе ходили к доктору. И ты слышала, что он сказал. До конца диагноз не ясен. Пока нет динамики, ничего нельзя сказать точно. К тому же на сканере она выглядит как абсолютно здоровая! – ответила ей Надя.
– Не ершись, сестрица! Я просто пытаюсь показать тебе факты. Её лечить надо, и как можно скорее. А то завтра голоса ей велят с крыши спрыгнуть. А она послушает и сиганёт! Абсолютно здоровая! – с жаром возразила Вера.
– Ой, Вер, не долби, пожалуйста! Давай не при ней! И не сейчас… – отрезала Надя и демонстративно занялась своим рюкзаком.
– Господи, что же мы делаем! – внезапно ужаснулся Папа, садясь на стул. – А может, как-то выкрутимся, ну я не знаю, денег займём… – засомневался он.
– И кто нам в долг даст? Соседи-алкоголики?! – вспыхнула Вера в ответ.
– Банк даст, – опустив голову, неуверенно ответил Папа.
– Пап! Опять двадцать пять! Ты же прекрасно знаешь, какие там для нас проценты, – напомнила ему Вера. – И не забывай, Несогласные банкротятся совсем не так, как граждане или, тем более, Привилегированные.
– Суд всегда индивидуально решает, – возразил Папа, но как-то совсем неуверенно.
– Папа, ну, правда, чего опять начинать-то! – обернулась к нему Надя. – Мы уже сто раз всё пересчитывали. Две лицензии на домашнее образование тебе одному не потянуть. А если Любочка не пойдёт в государственную школу, суд отправит её прямиком в приёмную семью. А уже оттуда – в школу. Со всеми вытекающими. Будет там изучать «Историю дискриминации» и «Гендерное просвещение»! – вздохнула она.
– Да… Триста лет назад люди платили, чтобы их детей учили в школе, а сейчас платят, чтобы их не трогали! – возмущалась Надя, складывая китель с эмблемой Академии.
– Да мы одну-то лицензию с трудом оплачивали, – отозвалась Вера.
– Вера, не надо жаловаться. На нормальную еду без ГМО и на коммуналку хватало, и слава Богу. А то, что ты шмотку новую не можешь себе позволить, – не переживай. Общество равных возможностей об этом позаботилось. В модных вещах ты только дома ходить можешь. А хочешь на улицу – изволь надеть синий комбинезончик! Крест прилагается бесплатно!
– Жёлтый крест – лучший аксессуар! – усмехнулась Вера.
– Верочка, я ношу с гордостью, – огрызнулась Надя.
– С гордостью? А сколько раз тебя за него били? Гордая ты моя! – поддела её Вера.
– Ни тебя, ни меня ни разу не били по-настоящему, так, чтобы на карачках домой приползла и кровью харкала, – продолжала злиться Надя.
– А месяц назад кто с фингалом на пол-лица пришёл? Забыла? – не унималась Вера.
– Сто пятьдесят лет назад за это расстреливали, а ты говоришь – синяк под глазом.
Надя отвернулась к рюкзаку, давая понять, что разговор окончен.
– Так, девочки! Я понимаю, что вы нервничаете, – вмешался Папа. – Всем нам сейчас тяжело, так что давайте заканчивайте со сборами – и спать. И хорош жаловаться!