Победоносец - стр. 20

Думая обо всём этом, я спешился у самого края крошечного Плакучего озера и привязал коня к берёзе таким образом, чтобы он мог щипать лесную траву у своих ног и при этом не портил ствол угодившего мне дерева.

Ещё долго я проходил вокруг воды, всё перебирая в голове достоинства старшей Вяземской, и наконец начал подозревать, что девица провела меня вокруг пальца, просто посмеялась с меня или, быть может, не смогла прийти, как вдруг в тумане между берёз мой острый взгляд различил силуэт знакомой серой кобылы, в полупрозрачной дымке обретшей мистические очертания. Помню, я подумал: “Надо же, пришла”. Я действительно почти не надеялся на то, что, не являясь богатым парнем, могу интересовать эту девушку. Почему у меня изначально была такая стойкая уверенность в том, что разница между нашими социальными положениями может стать для неё непреодолимым препятствием, и почему я не подумал хотя бы попробовать разобраться, откуда растёт корень этого моего умозаключения? Ответ, на самом деле, прост: в семнадцать лет ты больше мечтаешь и выдумываешь, нежели зришь в корень.

– Есть тайный ход, в стене за моим домом – он отцовский, и отец не знает о том, что мы с Отрадой тоже иногда им пользуемся, когда хотим выйти из Замка незамеченными, – она уверенно делится со мной своей важной тайной, при этом совсем не глядя на меня: мы сидим у самого края озера, и она бесцельно рвёт дикие фиалки у своих ног и бросает их фиолетовые лепестки в воду. Подумав о том, что её тонкие пальцы теперь будут пахнуть сладковатым ароматом лесных цветов, я непроизвольно смущаюсь от собственных мыслей и отвожу взгляд в противоположную сторону. Тем временем обычно менее разговорчивая Ванда продолжает давать волю словам, и это спасает меня, так как я, кажется, совсем потерял дар речи, как только увидел её в расшитом орнаментом сарафане, в котором прежде её не видывал – должно быть, обновка, подаренная с щедрого плеча её отца: – Ты ведь тоже слышал, что на Большой Земле железные машины возят людей быстрее, чем лошади?

– Слышал.

– И будто есть устройства, по которым люди разговаривают друг с другом несмотря на то, что находятся на большом расстоянии друг от друга.

– Слышал.

– И будто бы железные птицы бывают разными, и не во всех краях царствуют все четыре поры года, и каменные города ночами светятся разноцветными огнями, и люди живут не за счёт милости природы, а за счёт своей изобретательности, и будто бы железные дороги могут умчать тебя на край света.

– Слышал.

– А увидеть бы хотел? – она вдруг резко, уверенно заглянула в мои глаза, и я замер. Должно быть, она ожидала от меня ответа на её вопрос, но я уже не помнил, о чём она спросила, потому что всецело сосредоточился на близости её лица к моему – надо же, какие у неё пушистые ресницы! Так и не дождавшись от меня ответа, она вдруг продолжила говорить, немного подавшись назад, но не отводя от меня настойчивого взгляда: – Добронрав, ты не чувствуешь нас обделёнными?

– Обделёнными? – переспросил я, а сам зациклился на том, что она обозначила меня и себя в сборное “нас”.

– Просто я постоянно ощущаю это. Будто я живу в мире, переполненном чудесами, существующими совсем рядом со мной, но которые от меня скрывают те, кто их успел повидать в своей жизни. Я чувствую несправедливость. Думаю, что так нечестно: наши деды и родители собственными глазами видели чудеса Большой Земли и самостоятельно приняли решение отречься от них, но кто давал им право решать за нас? Меня никто не спросил, хотела бы я так жить, согласна ли я отречься… Может быть, я не хотела бы прожить всю свою жизнь, ни разу не увидев чудесных машин, ярких электрических огней, домов выше деревьев и девушек, которым разрешено ходить не в одних только сарафанах, а во всём, в чём их душам только будет угодно. Может быть… Я не хочу быть нововеркой.