Победитель. Пьеса и киносценарии - стр. 8
Е г о р: Егор Анохин, командир эскадрона, (пожал руку Егор сначала Максиму, потом Маркелину). В отпуске по ранению…
М а р к е л и н (Егору): Я сразу понял, что ты Егор Анохин, потому и позвал тебя сюда.
Е г о р: Откуда ты обо мне знаешь?
М а р к е л и н: Слышал… Максим тебе потом объяснит. Это его дело… Ты хорошо выступил, не переживай. Я тоже, когда в первый раз перед народом встал, язык проглотил. А теперь часами могу беседы вести, да некогда, деревень много, а народ, вишь, какой – кулаки, добром не отдают хлеб, каждый фунт вышибать надо…
М и ш к а Ч и р к у н о в (Маркелину): Кстати, Егор сын Игната Анохина, члена сельского Совета.
М а р к е л и н: Игната?.. Беспокойный мужик… (Маркелин заметил, что Егор морщится, страдальчески смотрит, как извивается на лавке дед под кнутом). Мужика пока не выпорешь, он не поймет, что от него требуется… (Крикнул своим псам) Довольно! (Потом заорал в толпу) Сход закончен! В течение двух часов чтоб каждый двор сдал яйца, хлеб, картошку… Найдете! А не найдете, я найду! Кто не привезет, пусть пеняет на себя!
Он повернулся спиной к крестьянам.
М а р к е л и н (Мишке): Пожрать надо сообразить что-нибудь… У кого, ты говоришь, сальцо есть, огурцы соленые? Давай, командуй, кто у тебя тут из ребят пошустрей?
М и ш к а Ч и р к у н о в (Андрюшке Шавлухину): Андрей, поди сюда.
Андрей Шавлухин взбежал к ним на паперть.
М и ш к а Ч и р к у н о в: Хочешь быть членом сельского Совета, а?.. Ага, вижу – хочешь… Ты комсомолец – справишься! Первое тебе задание: надо реквизировать у Алешки Чистякова соленые огурцы, так, так…
М а р к е л и н: Пятьдесят штук.
М и ш к а Ч и р к у н о в: Пятьдесят штук огурцов и три фунта сала.
М а р к е л и н: Мало, пять. Скажи, реквизиция производится по указанию уездного Совета.
А н д р ю ш к а: А если не поверят?
М а р к е л и н: Скажи, распоряжение у Маркелина (он поднял вверх плетку), если сомневаются, сам заеду, покажу, неделю чесаться будут.
А н д р ю ш к а: А к огурчикам и сальцу, естественно.
М а к с и м (захохотал, хлопнул по спине Мишки): Ну и орла ты выбрал! Парочку еще таких, и за Масловку я спокоен, (Шавлухину). И это, есессно, да поскорей!
А н д р ю ш к а (Мишке Чиркунову): У кого, у Ольки Миколавны?
М а р к е л и н: Вонючий у нее, зараза… У нее завтра реквизиру¬ем. Щас у Гольцова, у него почище и покрепче.
А н д р ю ш к а: Может, эта… Один я не донесу… Мне бы крас¬ноармейца… на первый случай, чтоб потом знали, а?
М а р к е л и н: Соображает, стервец! (красноармейцам, поровшим деда). Ребята, под его команду ровно на полчаса. Возьмите сани!
Крестьяне понуро расходятся. Егор тоже хотел уйти, но его взял за рукав шинели Мишка Чиркун.
М и ш к а Ч и р к у н о в: Идем с нами, посидим, полялешничаем.
М а р к е л и н (Максиму недовольным тоном): Что ты делал в церкви? Опять над попом измывался? Отстань от него, он вреда нам пока не делает.
М а к с и м: Вот именно, пока. Слышал бы ты, что он мне говорил.
М а р к е л и н: Я от него ничего плохого не слышал.
М а к с и м: Значит ты слушать не умеешь, или уши заложены… У тебя какая задача? Хлеб из мужика выколачивать, вот и пори его. А моя задача – идеология!
М а р к е л и н: Измывательство над невинным человеком зовется иначе.
М а к с и м: Ты хорошо делаешь свое дело, продолжай также, и не суйся туда, куда тебе не приказывают.