Победитель будет один - стр. 23

– Они тут крутят только Bee Gees? – вдруг спросил Кори. В этот момент играла How Deep Is Your Love, успокаивая народ в баре.

Соня не ожидала, что Джексон с ней заговорит, да еще о музыке.

– Знаешь Bee Gees?

– Они же поют про любовь. Да и кто их не знает?

– Я не знала. До первой поездки в Австралию.

– И давно это было?

– Пять лет назад.

– Значит, столько ты с «Зальто»?

– Около того.

– И столько же лет впереди? – Кори смерил ее внимательным взглядом, словно разговор шел не о рок-группе или количестве визитов в Австралию, а о чем-то важном. Парень улыбался, его глаза оставались серьезными. Соня быстро вспомнила, что Кори мог видеть ее на парковке с Кифером Вайсбергом.

Джексон хотел что-то сказать, но появился бармен с водой. Кори взял бутылку и спрыгнул со стула.

– Подожди, – остановила его Соня. – Ты… вчера ходил на парковку. – Она мысленно поморщилась, поняв, как тупо это прозвучало.

Ответ получился не менее гениальным:

– Ходил.

– После третьей практики. Перед квалификацией.

– Я видел тебя с Кифером Вайсбергом, – не стал он отпираться.

Прозвучало неожиданно. Соня пригубила коктейль, чтобы не выдать эмоций, ведь она готовилась к долгому диалогу и игре в непонимание, а не к такому. Но Кори оказался удивительно прямолинейным.

– Я никому не скажу, не волнуйся, – как ни в чем не бывало продолжил он. – Зачем плодить слухи? Тем более если они могут отвлечь главного стратега от… стратегий.

– Спасибо за это, Кори. Встреча ничего не значила.

– Как скажешь. – Он кивнул ей на прощание и ушел.

Соня смотрела ему вслед, думая, что милый малыш Джексон как будто не такой уж и милый. А возможно, и не милый совсем, потому что в его тоне чувствовалось что-то… неоднозначное, царапающее. Она не до конца понимала свои ощущения, но успокоения разговор точно не принес.

Вернулась Кими, Соня с трудом уговорила ее забыть о Пьере и присоединиться к остальным. Не сидеть же до утра у бара, как отшельницы, а веселиться они точно будут до рассвета. Завтра им предстоит долгий перелет домой, можно выспаться.

А потом Бахрейн.

Он проводил взглядом Соню Ридель.

Команда прогуляла всю ночь, и только к рассвету народ начал расходиться. Соня ушла с подружкой-рокершей. Кори остался в парке возле отеля со своим гоночным инженером Феликсом, который решил набиться ему в приятели – все время что-то рассказывал, объяснял, нашептывал, спрашивал, сплетничал. Это напрягало, но пока не раздражало, можно потерпеть. К тому же Феликс подтянул его к команде в ночной забег по австралийским барам, что уже неплохо. Напрашиваться Кори не привык.

– И все-таки почему ты не пошел в хоккей? – не унимался Феликс.

Этот вопрос Кори слышал за свою жизнь раз тысячу. Стоило тоже пойти в отель, но не хотелось. И спать не хотелось – эмоций от первой гонки было слишком много, и, несмотря на усталость, сразившую сразу после заезда, несколько часов спустя проснулась какая-то невероятная бодрость. Плюс смена часовых поясов сказалась… а еще Соня, конечно. Куда без нее.

– Не захотелось.

– Дай угадаю: однажды ты сел в карт и понял, что без гонок не сможешь жить?

– Так и было, – кивнул Кори.

На самом деле ничего подобного. Хотя поход в картинг действительно в его истории присутствовал – с дедом, который, едва завидев блеск в детских глазах, выстроил для Кори собственный картодром на заднем дворе дома, а потом выписал европейского звездного тренера.