Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года - стр. 54
Мария Луиза согласилась остаться в Париже. Но тут взял слово Жозеф (он панически боялся оказаться в руках казаков) и прочитал письмо Наполеона, полученное им ещё 8 февраля: «…Если в силу непредвиденных обстоятельств я окажусь на берегах Луары, – писал Наполеон, – сделайте всё, чтобы императрица и римский король не попали в руки неприятеля. Уверяю вас, если это произойдет, Австрия будет удовлетворена и, отправив императрицу с её очаровательным сыном в Вену, под предлогом её счастья, заставит французов принять все условия, продиктованные Англией и Россией… Если же я умру, то мой царственный сын и императрица-регентша во имя чести Франции не должны позволить захватить себя. Пусть они удалятся в самый отдаленный захолустный городок в сопровождении горстки моих солдат… В противном случае скажут, что императрица добровольно оставила трон сына и, позволив увезти себя в Вену, развязала союзникам руки. (Он совершенно точно предугадал ход событий.) Что касается меня, то я предпочел бы, чтобы мой сын был убит, чем воспитан в Вене как австрийский принц».
Письмо взволновало всех. Но оно написано так давно. Нужно ли с ним считаться?
Тогда Жозеф, потребовав тишины, прочитал другое письмо Наполеона, датированное 16 марта: «…Если неприятель приблизится к Парижу настолько, что сопротивление станет невозможным, отправьте регентшу с моим сыном по направлению к Луаре… Помните, я предпочитаю, чтобы он утонул в Сене, чем попал в руки врагов Франции…»
Теперь сомнений не было: нужно подчиняться.
Именно так, благодаря Жозефу Бонапарту (вследствие его трусости), была решена судьба и Парижа, и империи. Если бы Мария Луиза осталась в столице, союзникам, скорее всего, пришлось бы признать право её сына на французский престол.
Но императрица вместо того, чтобы поднимать парижан на защиту столицы, следила, как упаковывали вещи… Сокровища короны грузили в фургоны, которые вскоре последовали за дорожной каретой Марии Луизы.
Жозеф бежал из Парижа раньше, чем обоз императрицы выехал из ворот Тюильри…
Остаётся только недоумевать, как император, публично назвавший поведение старшего брата предательством, в очередной раз простил Жозефа. Он вообще, в отличие от Александра, великодушно прощал личные обиды. Об этом писали буквально все, кто его знал. Вот лишь немногие тому подтверждения. Герцогиня Лора д’Абрантес: «Всё, что известно мне о нём, показывает глубину способной прощать обиды души». Герцог Бассано (этот титул государственный секретарь Юг Маре получил от Наполеона в 1809 году): «Его доброе от природы сердце постоянно побуждало его к милосердию».
Дивизионный генерал Жан Рапп по прозвищу Неукротимый: «Как ни старался он казаться строгим, природная доброта его всегда одерживала верх. Никто более него не был способен к снисхождению, чувствителен к голосу милосердия». Так что снисходительности Наполеона к брату, да и ко всем остальным родственникам удивляться не стоит.
После отречения Наполеона Жозеф уехал в Швейцарию. Во время Ста дней вернулся в Париж, даже успел получить от брата титул пэра Франции. Участвовал в битве при Ватерлоо. С тем же успехом, что и при Виттории. После второго отречения отправился вместе с Наполеоном в Рошфор. Прощаясь с доктором О’Мира, которого вынудили уехать с острова Святой Елены и оставить своего пациента, Наполеон попросит: «Когда приедете в Европу, сходите к брату моему, Иосифу, или пошлите к нему; он отдаст вам пакет с письмами, которые я получал от разных знаменитых лиц. Я отдал ему их в Рошфоре. Напечатайте их; они покроют стыдом многих и покажут, как все мне поклонялись, когда я был в силе. Теперь, когда я состарился, меня стесняют, разлучают с женой, с сыном. Прошу вас исполнить мое поручение».