Победи свои страхи, себя и еще кого-нибудь - стр. 18
И в результате все становилось только хуже.
– Скажите, что бы хотелось вам самой? – спросил семейный психолог, которого позвали родители, которых эта ситуация не на шутку обеспокоила.
Мой ответ поверг его в изумление.
– Что я должна хотеть? Пожалуйста, научите меня быть нормальной и современной, такой как все вокруг.
– Я спокойна и уверенна в себе, – пытался внушить психолог, поняв, что обычные методы со мной не действуют. – Я имею ценность сама по себе.
– Зачем вы говорит неправду?! – хотелось мне выкрикнуть в ответ. – Я не имею никакой ценности, об этом знают все, и вы в том числе.
У тебя это не по-настоящему
Таков был обычный вердикт, налагающийся на мои любимые занятия, влюбленность, влияние друзей. Для меня же из этого последовал вполне логичный вывод: это не по-настоящему и это мое. Значит, я не настоящая. Не настоящее и значит мое.
Я мучилась от этой раздвоенности. А слова старших, которые нередко использовались в качестве решающего аргумента, повергали меня в ужас – черный, запредельный как перед зубным врачом в семидесятые.
– Я расскажу твоим друзьям, какая ты на самом деле!
Друзьям, которые появились у меня с таким трудом! Тем, кого выбрала я и кто выбрал меня. Людям, которыми я дорожила как собственной жизнью.
Чтобы они появились, я выдержала настоящую борьбу. Стараясь контролировать и эту сферу моей жизни, старшие пытались навязать мне подруг по своему вкусу или тех, от кого не нахватаешься чуждого влияния и домашнего уклада. Не обязательно плохого, просто противоречащего «генеральной линии».
Мне, балансирующей в глазах одноклассников от определения «странная» до «ненормальная», очень хотелось общаться и дружить с теми, кто обладает авторитетом в классе. И к тому же мое положение в коллективе было – в одном шаге от места изгоя. И совсем не хотелось свалиться в эту пропасть.
Мне же упорно навязывали в подруги девочек именно из той самой категории.
– А вот я всегда подходила к тем, с кем никто не хочет дружить! – говорилось в ответ на протесты. – Мне было безразлично чужое мнение. Одинокая, самодостаточная!
…Слово «самодостаточная» для меня и сейчас спустя много лет является почти ругательством. А предложение встретить праздник одной встречается с бурным негодованием.
Меня оберегали от дурного влияния, а для этого не поощряли контактов с одноклассницами, с которыми так хотелось подружиться. Яркие, уверенные в себе, такие непохожие на меня… Этих одноклассниц постоянно развенчивали в моих глазах, вышучивали, ругали меня за неправильные предпочтения.
И анализировали, анализировали, анализировали.
Как правило после того, как за одноклассницей, которая пришла ко мне в гости, закрывалась дверь, на меня тут же вываливали самую развернутую ее характеристику. Остановить этот словесный поток было невозможно.
Навязать мне в подруги тех, дружить с которыми никто не хотел, у старших так и не получилось. Меня можно было убедить отказаться от желаемого, но взять то, что не хочется – это уж нафиг!
Шли годы, я все больше убеждалась, что не такая как сверстницы. Они уверенны в себе, общительные, веселые, пользуются уважением, а я не пойми что.
Родственники и немногие знакомые, которые бывали у нас, ни о чем таком не догадывались. Во мне по-прежнему видели книжную девушку, оторванную от мира и умилительно несовременную.