По закону плохих парней - стр. 9
– Вы знаете парня по имени Джоди?
Упершись руками в бедра, она рассказала о нем подробнее.
Парни мотали головой.
– Я слышала, что он здесь работал.
Девушка прибавила к своему описанию новые подробности: длинные светлые волосы, лопоухий, с ямочками на щеках. Сообщила, что у него татуировка на левой руке в виде какого-то китайского иероглифа.
– Есть парень, который стал работать вместе с нами два месяца назад, но он не похож на Джоди.
– Как его зовут?
– Бут. Чарли Бут.
– Он здесь? Я могу его увидеть?
Один из парней долго жевал гамбургер, прежде чем ответить, другие переглядывались с ухмылками на запачканных лицах.
– Думаю, – сказал он, – Бут еще в тюрьме. Он продавал наркотики черным. Этого можно ожидать и от вашего дружка, мисс?
Парни глупо захихикали.
Лили высадила Квина у мотеля «Отдых туриста», где он сел в свой пикап и поехал в сторону привокзальной столовой на краю площади. Там за столом сидела компания старых фермеров. Ворча и кашляя, они курили сигареты, обсуждали урожай и события местной политической жизни. К их резиновым сапогам пристали грязь и фрагменты коровьих лепешек, а кожа выглядела пергаментной. Фермерам не нравились цены на скот и то, что дождь погубил урожай хлопка. Квин заметил, что их побитые пикапы стоят снаружи, как лошади у коновязи.
Официантка, немолодая женщина, принявшая флаг с гроба Хэмптона, вновь наполнила их толстенные чашки кофе и прошаркала на кухню, чтобы вынести Квину порцию деревенской ветчины и яйца.
Квин представился. Официантка сказала, что ее зовут Мэри.
Мэри была женщиной среднего роста и комплекции, с выцветшими голубыми глазами и волосами, выкрашенными в неестественный коричневый цвет. Она выглядела так, как и десятки других женщин. Единственное, что отличало ее от них, – это исходивший от нее резкий аромат духов, который перебивал запах бекона и сигарет.
– Ваш дядя хранил в семейной Библии газетные вырезки, касающиеся вас.
Квин кивнул, отрезал кусок подсоленной ветчины и положил его между галетами.
– Вы нашли его собаку?
– Не знал, что она была у него.
– Пса зовут Хондо, – пояснила Мэри. – У него один глаз голубой, другой – желтый.
– Вам нужна эта собака?
– Нас с Хэмпом не связывал гражданский брак.
– Простите, – извинился Квин, – я просто думал, что вы хотите ее взять.
– Хороший пес, – продолжила она. – Мне он определенно нравится.
– Я позабочусь о нем.
– Вам налить кофе?
Она отошла, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
На старой деревянной панели висели фото команд Малой лиги, бывших чемпионов по футболу, покойных городских руководителей вместе с некрологами, а также рекламные фотографии знаменитостей, которые, бывало, останавливались в Иерихоне, в основном музыканты округа или телеведущие. Но Квин слышал, что однажды в городе останавливался Джонни Кэш. В то время, прежде чем местом встреч местных жителей стала привокзальная столовая Филлина, городская закусочная располагалась на площади. Квин незаметно для себя привстал, стараясь найти фото Кэша в длинном ряду снимков, отражающих события городской истории. Некоторые из них были связаны с ним самим. Например, история, рассказанная газетой Мемфиса о десятилетнем мальчике, который в одиночку прожил две недели в лесу, после того как потерялся на охоте. Газетный заголовок гласил: «ДЕРЕВЕНСКИЙ МАЛЬЧИК ВЫЖИЛ». Квин увидел юного самого себя, стоявшего между отцом и дядей. Дядя Хэмп был одним из тех, кто искал его в лесах, раскинувшихся на тысячу миль, где Квин занимался рыбной ловлей, охотой, разжигал костры и продолжительное время считал, что весь мир провалился и сохранилось только пространство, в котором он жил. Вторая газета за 1990 год писала: «Потерявшийся местный мальчик нашелся».