По волчьим следам - стр. 20

4.

Боль и злость смешивались, выворачивали кости, заставляли рыдать и кашлять. Маржана не понимала, на каком свете она находится – то ли на том, то ли ещё на этом, но точно знала – это смерть. Становилось и холодно, и жарко, её бросало из одной стороны в другую. Маржана плевалась кровью и барахталась на снегу, пытаясь сбросить шкуру.

Волк в ней тоже мало что понимал. Звериный дух не отказался бы от пищи, но тело едва ли могло встать на все четыре лапы. Маржана скулила и вертелась на морозной земле, не зная, куда деваться. От страха и боли она позабыла всё.

А потом порыв ветра толкнул её вбок и заставил перевернуться. Маржана чуть не взвыла, на глазах выступили слёзы. Обратное превращение прошло быстрее, с хрипом и очередной волной боли, но в разы легче. Очутившись в своём теле, она ничего не соображала.

«Спрятаться!» – шептал внутренний голос.

Не помня себя, Маржана отползла к дереву. Тело ломило от боли, изо рта шла кровь. На лбу выступил холодный пот. Казалось, на неё напала огневиха10 и крепко сжала в своих лапах, отказываясь выпускать. Дрожащая, уставшая, Маржана сжалась в комок и замерла у дерева. В ладони она сжимала волчью шерсть – знак, что она теперь часть стаи. Правда, легче от этого не становилось.

«И зачем, зачем ты, дура, полезла?! – ругала она себя. – Зачем брала проклятое кольцо?! Сидела бы себе в избе, не знала горя!»

Томаш бросил в неё разорванную одежду и остался ждать на краю поляну. Маржана злобно заскрежетала зубами. Ну конечно! Теперь она вспомнила, что волколак решил сделать её разменной монетой и договориться о чём-то с вожаком, только не вышло – Маржана выжила, сохранила человеческую сущность и не дала волку вгрызться в душу до конца. Томашу это явно не нравилось.

А Добжа усмехался. Старого волка забавляло всё происходящее. Он смеялся и над слабой Маржаной, и над Томашем, который думал отделаться малым. Вот ведь дрянь!

Очередной прилив злости дал ей сил. Маржана, борясь с огневихой, поднялась на ноги и принялась одеваться. Её не волновали дырки в одежде и башмаки с изорванной подошвой. Главное – уцелела. Дойти бы ещё до тёплой избушки – и станет ещё лучше.

Томаш развернулся к появившейся тропке, дав понять, что не собирается долго ждать. Маржана, дрожа, пошла за ним. Разорванный кожух почти не грел – её холодило изнутри, словно под рёбра закралась сама Морана или злющий Корочун. Мерзко, ужасно и больно.

С трудом перешагивая через коряги, Маржана умоляла скорую смерть прийти поскорее, лишь бы не пришлось мучаться ещё больше. Томаш же торопил её.

– Ещё немного – и замёрзнешь окончательно, – сказал волколак.

– Да чтоб тебя! – не выдержав, Маржана рыкнула на него.

Если продолжит, она свернёт эту мерзкую тонкую шею, удивительно белую и бледную. Но Томаш лишь вздохнул и молча побрёл дальше. Маржана отстала, чтобы не раздражаться, а то так и перекинуться можно – и всё, порвут друг другу глотки, не дойдя до деревни.

Огневиха ещё сильнее сдавила её. Маржана повалилась на землю. Между деревьями мелькнула тень. Видимо, боги всё-таки сжалились и послали за ней смерть, такую скорую и долгожданную. Какое счастье!…

. Сквозь серебристую грань

Сито вито о четырех углах, о ста ногах, о семи горбах

Загадка11

1.

Вечерело. Они вышли к Велешинке. Томаш бывал в этой деревне раньше, но вскоре ушёл – местные начали подозревать, что за околицей завелась нечисть. Теперь он возвращался в Велешинку человеком. Конечно, будь его воля, Томаш обернулся бы волком и схоронился где-то неподалёку. Вот ведь Маржана!