По велению сердца - стр. 33
Ей снова вспомнился лорд Чедвик. Настойчивый, неуемный граф увидел ее в окне швейной мастерской, а затем преследовал на улице. Хотел, видите ли, знать, обрела ли она идеальную жизнь. Всего за полчаса до того, как ее новая жизнь в Оук-Холле пошла прахом.
Ее ложечка застыла в воздухе.
– Зд-д-равствуйте, мистер Латтимор.
Финн стал еще красивее. Загорелая кожа, выгоревшие волосы красноречиво свидетельствовали о том, как долго он пребывал вдали от британских берегов. Юношеские формы исчезли. Он казался сильнее, суровее и старше – теперь это был настоящий мужчина.
Уже не мальчик. А она – она уже не та юная, впечатлительная девушка.
Он улыбнулся, и у нее пересохло во рту.
– Да, это в самом деле вы.
– Вы помните моих сестер, леди Дженис и леди Синтию, не так ли? – только и сумела сказать она.
– Разумеется. – Послав очаровательную улыбку каждой из сестер, он повернулся к Марше. – Через пять минут мне нужно встретиться с братом, взглянуть на лошадей в «Таттерсоллзе», – сообщил он с искренней озабоченностью. – Вы знаете, что я снова в Лондоне, уже насовсем.
– Я не знала. – К собственному удивлению – и неприятному к тому же, – она поняла, что доли секунды ей хватило, чтобы почувствовать ужасное раздражение. Разве сможет она сосредоточиться на своей задаче – вернуть должность, – если Финн будет в городе?
Однако раздражение быстро улеглось. Как можно было не залюбоваться его губами? Губами, которые так хорошо умели ее целовать? На остальное она и не решалась посмотреть. Просто вспомнила с болью в сердце, какой прекрасной казалась жизнь, когда она покоилась в его объятиях.
«Лучше, чем все то, что было у тебя на должности директрисы в Оук-Холле», – шепнул гадкий, злорадный голосок в ее мозгу.
– Прежде чем уйти, я хочу знать, будете ли вы сегодня на балу у Ливингстонов? – спросил он внезапно охрипшим голосом с некоторой ноткой надежды.
Марша видела, что обе сестры наблюдают за ней, не сводя глаз. Хорошо, что хоть под столом не толкают.
– Боюсь, что нет. – Это было самое суровое из всех «нет», которое она когда-либо произносила. Однако самое главное, что она усвоила в Оук-Холле, было вот что: «нет» – очень могущественное слово. Она прибегала к нему каждый раз, когда речь шла о безопасности ее учениц, учителей и школы.
А теперь ее мысли и чувства взбунтовались. И тело взбунтовалось тоже. Все из-за мужчины, который стоял сейчас перед ней.
Финн.
И минуты не прошло, как он вдребезги разбил защитные бастионы, которыми она себя окружила.
Поэтому, ради собственной безопасности, она должна сказать «нет» любым балам. «Нет» – тому, чтобы воскрешать прошлое. «Нет» – тому, чтобы тонуть в его глазах, восхитительных глазах янтарного цвета.
Она директриса школы, по воле Божьей. Уволенная со своего поста, но от этого она не перестала быть директрисой. В эту самую минуту жизнь в школе идет без ее участия. Невыносимая мысль! Девочки, учителя и все прочие, кто есть в Оук-Холле, – все они требуют, чтобы она сказала «нет».
Лицо Финна омрачилось. Дженис явственно вздохнула. Синтия положила в рот огромную порцию мороженого и внимательно смотрела на Маршу.
А потом Марша против воли произнесла:
– Я буду играть в карты у лорда и леди Дэвис.
О Боже, она идиотка! Но всего лишь одна партия в карты никому не повредит, не так ли? Если придется, она согласна твердить свое «нет» всю ночь напролет.