По велению Чингисхана. Том 2. Книга третья - стр. 56
Так что эти несчетные долгие совещания не только не принесли добра, не привели к цели – они лишь усугубили внутренние раздоры, стали полем сведения взаимных счетов. Каждый только и норовил побольней укусить давнего соперника, подстроить ему какую-либо каверзу, на чем-нибудь подловить его. Они были взбудоражены, раздражены, снедаемы старыми обидами.
Вот, оказывается, как скудеет и хиреет мысль, как мельчают думы, когда падают нравы людей… Потому-то на этих многодневных советах и не прозвучала ни одна толковая мысль, за которую можно было бы ухватиться. Все бесконечно пережевывали давно известное, перемалывали бесполезное. Зато разбередили множество полузаживших ран и полузабытых свар.
Гур хан впал в печаль и в кручину.
Вдобавок ко всему жизнь его клонилась к закату, и с каждым новым днем он все сильнее чувствовал, как тают его силы, и главное: нет у него сына, которому он мог бы передать свой Ханский титул. И это тоже усугубляло тяжесть его положения. Скорее всего, именно поэтому стало меняться отношение высших подданных гур хана к нему – «стареющему», дряхлеющему под грузом павших на него бед, словно под тяжестью больших снегов, рухнувших на его голову. О, если б рядом с ним сидел молодой и сильный сын – какую он обрел бы в нем опору! Но не дал Всевышний такого счастья гур хану…
А вот сыновья Султана Мухаммета, который моложе его лет на двадцать, выросли и стали владыками разных стран. И уже гремит повсюду имя его младшего отпрыска, успевшего снискать славу искусного воителя. Недавно же весть пришла о деяниях Джучи, старшего сына Чингисхана: он без единого боя, лишь силой ума смог убедить доселе вольные и жившие сами по себе народы пойти под его руку, сумел присоединить к своим владениям около десяти племен на севере. А четверо других его сыновей, встав во главе четырех воинств, покоряют сейчас Китай. А ведь Джэсэгэй-Батыр тоже приходился ему ровесником. Умер почти полвека назад, а каких сыновей оставил!
Вот оно, истинное счастье! Да что толку завидовать издали…
Три дочери есть у гур хана. Две старшие – замужние. Когда-то мечтал он: будущие крепкие зятья станут ему опорой. Но и эти надежды не сбылись. Оба зятя оказались столь же робкими, сколь и глуповатыми: самое малое дело нельзя им доверить. Последняя надежда на младшую дочь: подыскать бы ей мужа – сильного да верного. Но сколько ни старался гур хан – не углядел такого…
Не зря говорят: у потерявшего – сто грехов. Вот гур хан и продолжает приглядываться к молодым людям в надежде обрести достойного зятя. И сразу же взор его пал на нищего, но высокородного наследника главы рода найманов… Но настораживает гур хана его чрезмерная прыть, его тяга к проказам и откровенная наглость в глазах… Уж больно прыток да скор!..
К тому же слишком юн пока… может быть, кровь молодая в нем кипит-играет, плещет через край юным озорством? Может, остепенится он с годами, и откроется его глубинный, настоящий нрав? Вкусит власти, которую дают чин и должность, почует, как сладко повелевать людьми – вот и проявится его истинная натура… Эх, если б не эти нынешние бедствия, если б не попали кара-китаи в столь опасное положение, сыскал бы гур хан возможность испытать его, подыскал бы ключ к нему!
Но надо присмотреться…
Гур хан повелел своим людям отправиться к Иртышу и прознать, каково сегодня найманам и какими тропами ходят они, да возвращаться как можно скорее.