По велению Чингисхана. Том 2. Книга третья - стр. 24
Если действия человека не согласуются с Путем, а поступки не согласуются с долгом, то пусть этот человек и находится среди великих, пребывает среди знатных, все равно – беда непременно настигнет его.
Поэтому совершенный человек посредством пути приводит людей к быту, посредством долга управляет ими, посредством норм руководит их действиями, посредством гуманности привлекает их.
Где эти четыре добродетели осуществляются, там – подъем; их отбрасывают, там – упадок».
Сунь-цзы, «Трактат о военном искусстве» (IV в. до н. э.)из книги Н.И. Конрада «Избранные труды» (ХХв.)
Говорят, почтенные старцы-мудрецы, хранители вековой памяти, способные видеть жизнь под курганами лет как настоящее, всегда считали, что секрет развития или разрушения любой страны, народа зависит от его нравственных и моральных качеств. Почему так? Без нравственности и морали человек, может, и живет некоторое время в веселье и удовольствии, но его заживо словно бы разъедает тля, порча: будущего у него нет!
Нравственность настраивает человека на завтрашний день, на созидание, дарует образ будущего, без которого сегодняшнее теряет смысл; мораль оттачивает человеческие поступки, и в результате появляются «люди длинной воли», способные к великим свершениям. Рождается общенациональный подъем.
А так ли все просто? Ведь чем выше возможности человека, тем больше его прихоти? Нет ли тут двойной морали?
Старый Кехсэй-Сабарах, доверенное лицо всех владык Найманского ила, начиная еще с самого гур хана Ынанча Билгэ, за свой век был и ханским советником, и сегуном – военным главнокомандующим, занимал и пост тюсюмяла – руководил ведомством, которому были подвластны все промысловые люди страны.
Еще не так давно, каких-то лет сто назад, его предки владычествовали над всем Великим Китаем: их уважительно и подобострастно величали Великими киданями, они держали под тяжелой пятой все досягаемые пределы, и не было никого в среднем мире равных им по мощи, богатству и возможностям. Казалось, так есть и будет всегда. Кидани жили как хотели, делая то, что запрещали другим, ни в чем не зная ограничений. Но именно это стало началом конца.
Себялюбие породило вражду, на почве распутства и вседозволенности взросли козни и коварство, двойная мораль со временем разбила на два лагеря войско. И выстроились кидани в две шеренги друг против друга, и сразились в непомерной гордыне, теряя лучших сыновей своих, поливая землю братской кровью. А в это время третьи, худшие из рода, в мстительной жажде первенства привели к власти доселе покорных, плативших исправно дань чжурчженов.
Когда воины этого прежде тихого народа вошли в раскрытые ворота крепостей, то в одно мгновение превратились в невиданных злодеев и разбойников. Пригласивший их для установления мира Китай потонул в реках крови.
Чжурчжены, взяв власть в свои руки, не разбирались, кто на чьей стороне. Истребляли, прежде всего, цвет народа: самых талантливых, умных, образованных!
О, китайский народ! Разве может быть народ лучше, терпеливее, простодушнее, трудолюбивее, чем хани, безмерные числом и верные данному слову?!
Они копошатся, будто муравьи, живут по какому-то своему даже им самим неведомому закону, и каждому, сумевшему угнездиться на широкой спине этого великана, кажется, что он стал здесь хозяином, все в его власти, тогда как на самом деле – он всего лишь одуванчик, весело возвысившийся в Степи над другими травами. Дунет свежий ветерок – и нет головы!..