По велению Чингисхана. Том 2. Книга третья - стр. 17
– Давай двигаться! – Старик, по его словам, тяжелый на подъем, оказался более быстрым в сборах. Расторопно закончив свои дела, он торопил соседа: – Время уходит. Макушка весны уже начинает убывать. А пока мы доберемся до места, уже будет лето. Сейчас самое выгодное время для перехода. А как начнет солнце жарить, так пески пустыни Хобо напитаются солнцем, самое настоящее пекло будет, ни одна живая душа не выдержит.
– Откуда тебе знать, как там, в Хобо? Ты же всю жизнь провел здесь, возле чанов с кумысом? – удивлялся Игидей.
– О-о, мил человек. Я за этим столом, угощая людей кумысом, столько разговоров наслушался, что кажется, будто везде побывал и все обо всем знаю.
Игидей смотрел на ладно упакованные тюки, сложенную утварь и едва сдерживался, чтобы не смеяться: кто бы мог подумать, что прикипевший к месту человек на старости лет так будет стремиться в путь?!
– Да ладно тебе, ходил я в Китай. Пусть летом всю дорогу солнце припекает, зато сейчас на пути столько луж: море разливанное! – Игидей нарочно припугивал старика. – Вброд придется идти, а то и вплавь!
– К чему такая спешка? – убеждали старика и люди из челяди. – В самом деле, сейчас даже самые маленькие речки полны воды, не перейти. Лучше дождаться, пока вода на убыль пойдет.
– Ничего, – горячился Соргон-Сура, – где на верблюдах переправимся, а где вплавь! Чай, не соль, в воде не растаем.
– Так, холодно еще!
– Кумысом крепким погреемся, молочной водкой: сколько у меня ее наготовлено! Застудился – ноги, руки растер, внутрь чарку, другую принял – и ступай себе дальше!
– Да этот старик торопится поскорей до места добраться, чтобы успеть кобыл подоить, кумыс завести! – Игидея все-таки разбирал смех. – Мы холодной воды не боимся. Сядем на двугорбых и будем на свои отражения любоваться. Как гуси!
– Смех смехом, – начинал строжиться старик, – а раз такое приглашение получили, такой, – он поднимал указательный палец вверх, – почет, нечего рассиживаться! Нужно побыстрей добраться до места, пока зелень еще не пожухла.
Небеса благоволили к путникам. Пока караваны Игидея и Соргон-Сура двигались по перелескам и Степи, грело ласковое весеннее солнце, суша водные разливы и оголяя твердую землю. Так что, если и приходилось переправляться вплавь, то это было вполне по силам. В громадных кожаных мешках, которые в избытке имелись в скарбе кумысодела, переплавляли вещи и утварь, таща на привязи за лошадьми и верблюдами. На такой непромокаемый мешок усаживался и сам Соргон-Сура и под ликующие возгласы сопровождающей челяди выходил сухим из воды! А как подошли к первым, словно вылезшим на лакомую Степь, языкам песков, с севера поднялись огромные тучи, которые, как древние защитники их племени, драконы, медленно проплывали над головами, прикрывали солнце, защищая от жары. Тучи уходили, опережая людей, туда же, на юг, зазывая своим величественным высоким полетом.
Скоро навстречу попались конные: оказалось, что один из самых уважаемых людей в Великой степи Аргас не просто пригласил Игидея и Соргон-Сура в гости, а так их ждал, что послал своего сюняя по имени Курбан, чтобы тот помог им в пути и проводил до места.
Аргас к их приезду уже собрал несколько сот молочных кобыл. Соргон-Суре весьма по душе пришлось это начинание. А кобылы в здешней местности были словно налитыми, сытыми, удойными.