По ту сторону жизни - стр. 28
– В колонну стройся!
Встали, рассчитались.
– Все?.. Тогда пошли.
Сбоку конвоиры с автоматами, собаки лают, на заключённых кидаются, позади телеги, чтобы больных и доходяг подбирать, и еще крытые машины для конвоя, с горячей едой в термосах и чаем.
Тащится, плетётся чёрная нестройная колонна, извиваясь, как змея, средь леса. Чавкают ноги в жидкой грязи и лужах, поскальзываются, падают зэки, вода с них стекает, капает, мокрые, набухшие телогрейки к земле тянут. Идут… Куда, зачем, то начальство ведает.
Не для себя лагерь арестанты строили. Не для себя…
Совет был, как в Филях, только за столом не фельдмаршал Кутузов с генералами сидел, а зэки.
– Как же так? – вопрошал «Кавторанг». – Кому же мы служить будем?
– Кому надо тому и будете! На этот вопрос я отвечать не уполномочен. Могу только сказать, что это люди из правительства или те, на кого они укажут. Без подробностей.
Да ведь и сам Александр Михайлович подробностей не знал, в догадках теряясь. Но не делиться же своими сомнениями с зэками?
– Но если мы не в подчинении МГБ, то…
– Не в их!.. Сами по себе! МГБ, равно как милиция и другие госслужбы, о вас не знают и знать не должны. По крайней мере, пока. Такое условие.
Зэки тревожно переглянулись.
Это что за служба, о которой никто знать не должен? И кто тогда они, если не «краснопёрые»? И зачем? И как они охранять кого-то могут без красных с «лепухами» книжечек? Их же любой постовой загрести может. Или всё это какая-то туфта, для отчёта прокурору, и теперь с ними побалуются, а после за побег по полной впаяют и за то звёздочки получат?.. Может, так?
Но, с другой стороны, их же с зоны сняли, и если бы хотели, то давно замели. А они гуляют вольняшками без конвоя, не считая этого офицерика, который один – стукни его по темечку или пёрышком поддень – и на волю. Выходит, не самозванец он, а кем-то посланный? И опера на зоне и даже «Кум», в его услужении бегают, языки набок от усердия свесив, и вызывает он любого заключённого, которого пожелает, и дело его листает!
Совсем растерялись зэки.
– А что же мы делать должны?
– Теперь учиться!
– Чему?
Стушевался Александр Михайлович, потому как сам до конца не знал, чему.
– Стрелять должны, оружием холодным владеть, чтобы от врагов отбиваться… И так, чтобы все всех не знали, чтобы на десятки разбить и охрану лагеря обеспечить… – А больше ничего не сказал – приказал. Офицеры, когда не знают, что ответить, приказы отдают. – Подумайте, как это дело лучше организовать.
Встал. И все встали.
– Доложить мне завтра к утру. Всем всё ясно?
А чего не ясно, когда – ни черта не ясно. Но переспрашивать дураков нет.
Ушёл офицер. Сели зэки в кружок, закурили скрутки.
– Хрень какая-то, мужики.
– Точно. Что скажешь, «Партизан»?
– Про всё не скажу, одно скажу – не нравится мне всё это – душком припахивает. Кому служим – не понять, начальников над нами, кроме… этого – нет и сам он, хрен знает, с какой горы спустился. Не бывает в стране Советов, чтобы над рядовыми бойцами командиры гроздьями не висели. На что мы с Ковпаком сами по себе по лесам шастали и то и политруки над нами поставлены были, и особисты из своих, и трибунал исправно работал.
– То так. Нам на «пятачке», где башки не поднять, тоже каких-то ухарей из особотдела придавали, чтобы настроения среди личного состава выяснять, да кто кому чего лишнего сболтнул.