По ту сторону света - стр. 29

Я спустился вниз и застал Дервана ожидающим детей с кружкой кофе возле входной двери.

– Морфей, ты почему не готов? – пробурчал опекун.

Дерван злился на весь мир с самого утра. Впрочем, с этого начинался каждый новый день, когда ему приходилось отвозить нас в спецшколу. Занятия начинались в разное время, да и наша большая «семья» не могла вместиться за раз в старенький джип, поэтому Дервану приходилось ездить дважды.

– Ты можешь отвезти меня к психиатру? – я подошёл к опекуну, запах крепкого кофе с корицей ударил в нос.

От нервов задрожали руки, и я пытался это скрыть, растирая запястья. Но тревога все нарастала. Я был уверен, что перестал здраво соображать и разучился отличать действительность от собственного воображения. Ладони покрылись мелкими каплями пота. Требовалась помощь человека, которому я доверял.

– Сходи к школьному психиатру! – рявкнул Дерван.

– Нет, – мой голос дрожал, – мне нужно к доктору Грабинс. Пожалуйста.

Учитывая, что ранее я никогда не просил отвезти меня к психиатру, а наоборот – стремился избежать обязательных встреч в клинике, мне тяжело было отказать. Дерван изучающе посмотрел на меня. Я смутился и попятился к лестнице.

– Хорошо, всех отвезу и заеду за тобой. Жди.

Я судорожно закивал в ответ. В этот момент младшая из нас – Сария, наконец-то, спустилась с лестницы. Девочка обошла меня и направилась к выходу, держа руки на лямках розового рюкзака, который раньше принадлежал Ириде. Но лицо её выглядело отрешённо, собственно, как и всегда.

Поднявшись наверх, я снова лег в кровать. Закрыл лицо руками, паника стремительно возвращалась. В сознании раз за разом всплывал то хранитель, разрезающий мне лоб, то страшные тени, несущие с собой боль смерти. Голова закружилась. Время исчезло, утонуло в множестве воспоминаний, из которых я был не в состоянии выплыть самостоятельно. Мне мерещилось, что мучения страшных снов не прекратят меня преследовать, то и дело травмируя и без того расшатанную психику.

Но вот мне вспомнилось лицо Ириды, её улыбка и непринуждённый смех. В мире снов она стала мне ближе, чем когда-либо. Её большие, изумрудно-зелёные глаза стали лучиком света в беспросветной тьме разума. Я смог заставить себя успокоиться. «Нет, я не могу принять факт её смерти. Не могу» – мысли слились в едином потоке, снова и снова провозглашая вердикт больного сознания.

Громкий стук в дверь заставил параноидальные мысли отступить на второй план.

– Ты собран? Поехали! – громкий голос Дервана бил по ушам, раздавался продолжительным эхом в голове.

– Иду, – я хотел крикнуть, но получилось лишь прошептать.

Накинув куртку, вышел из комнаты.

Я молча ехал на заднем сидении старенького джипа. Подвеска дрожала на каждом ухабе просёлочной дороги, ведущей к трассе в ближайший городок, где находилась спецшкола и клиника моего психиатра.

Первый раз меня приставили к доктору Нуэлю Грабинс, когда мне исполнилось шесть лет. У него ушло три года, чтобы заставить меня рассказать о кошмарах, о всей боли и об отчаянии, которое я чувствую в моменты смерти других людей. И хоть он не смог избавить меня от сновидений, но помог во многом другом. В частности: я начал общаться с людьми, хотя до этого из меня приходилось вытягивать слова чуть ли не тисками.

Дерван проводил меня в клинику. Мы вместе прошли через белые коридоры, украшенные рисунками умственно-отсталых детей в красочных рамках. Опекун приблизился к деревянной двери, выделяющейся на фоне белизны стен. Табличка гласила: «детский психиатр Нуэль Грабинс». Дерван постучался костяшками пальцев по двери и дёрнул ручку от себя. Он просунул голову в кабинет и вежливо сообщил: «Здравствуйте, я привёз вам Морфея. Прошу прощения, что без записи, но у него что-то срочное». В ответ спокойный голос врача попросил меня подождать на диване у двери, как я и сделал.