По ту сторону Стикса - стр. 29
Когда, наконец, пришел автобус, часы перед водителем показывали "22:04": меньше двух часов, чтобы добраться обратно. Если я не пройду через рамку до полуночи, мой код автоматически попадет в федеральный розыск, и любой патруль сможет стрелять на поражение, если их радар засечет мой чип – благодаря Го, все эти сведения были навсегда зашиты в мою черепушку.
Казалось, автобус еле полз. Хотелось встать с места и накричать на водителя, чтобы прибавил газа, но вместо этого я до белых костяшек сжимал спинку переднего сиденья. На удивление, мой рейс добрался до привокзальной площади довольно быстро, всего за час. Я успевал.
Второму автобусу, чтобы доехать до набережной, понадобится не больше получаса. Успокоенный, я сел на его сиденье и впервые за столько времени обратил внимание на коробку у себя в руках. Плотная картонка была обернута сверху полиэтиленом. Если внутри несколько слоев фольги, проложенной странным материалом, то для самого пакета, ради которого все и затевалось, осталось совсем мало места – все ради того, чтобы содержимое не запищало в рамках на пропускном пункте. А вдруг охране понадобится вскрыть коробку?
Додумать я не успел – автобус резко дернулся, накренился на одну сторону, а затем встал на месте. Малочисленные пассажиры стали выглядывать в окна, машины позади загудели. Водитель открыл двери и выскочил на улицу. На часах было "23:35" – до набережной оставалось несколько остановок.
Дальнейшее напоминало плохой сон: оказалось, что у автобуса пробито колесо, а следующий рейс пойдет только через двадцать минут; ни одна машина не желала подбирать такого оборванца как я, на такси денег не было.
Я перехватил коробку поудобнее и побежал.
Без какой-либо маломальской физической подготовки, голодный и продрогший, я несся по мокрой от прошедшего дождя улице, огибая редких прохожих и спотыкаясь о выбоины в тротуаре. Через пять минут такого бега мне начало казаться, что скоро на очередном выдохе я выплюну свои лёгкие на мостовую. Сердце стучало в ушах, а и без того темная улица плыла передо мной, в глазах темнело.
Поневоле я перешел на быстрый шаг. Главное – не останавливаться: если я сейчас завалюсь где-нибудь в подворотне, на этом все будет кончено. Когда мог, я снова переходил на бег, но силы быстро иссякали. Улица казалась бесконечной, время вязким и зыбучим, мозг был на грани помешательства, поэтому я не сразу заметил, что в просвет между домами уже видно дамбу и красные предупреждающие огни на ней.
Этот вид придал мне сил, и я снова побежал. Когда мне удалось добраться до пропускного пункта, электронные часы на входе показывали "23:56". Я пролетел первую рамку, но перед второй со всего разбегу наткнулся на выставленный военным приклад автомата. Из меня будто вышибли весь воздух. Коробка покатилась вперед, я упал на задницу и несколько секунд не понимал, на каком свете нахожусь.
– Куда это мы так торопимся? – Раздался голос сверху.
У военного было одутловатое бледное лицо, его голова в каске закрывала лампы освещения, и снизу он показался мне очень похожим на упыря с красными обветренными губами. Ему было скучно, а после начала комендантского часа каждый раз становилось еще скучнее. Я оказался последним развлечением на этот день. Ему было плевать, кто я и что я, он не испытывал ко мне ненависти – и это пугало.