По ту сторону Солнца - стр. 4
Мои размышления прервал неожиданный шорох и треск кустов. Я поднял глаза и спустя мгновение увидал появившегося на поляне человека. Продравшийся через кусты незнакомец заметил меня и остановился как вкопанный, устремив на меня несколько испуганный взгляд.
Это был высокий, худощавый человек лет сорока-сорока пяти с темными всклоченными волосами, трёхдневной щетиной на бледных, впалых щеках и тёмными, какими-то, я бы сказал – беспокойными глазами. Несколько секунд он молча меня разглядывал. Я, в свою очередь, посмотрел на него с присущими мне дружелюбием и радушием. Судя по запахнутому халату и пижамным брюкам, это был свой брат – больной, очевидно, недавно ставший пациентом нашей "санатории", так как вчера вечером я его на прогулке не видел. Впрочем, спустя несколько секунд я понял, что ошибся. Вид его не слишком опрятного халата свидетельствовал, что пациентом он был не таким уж новым. Я внимательнее присмотрелся к его халату. Заметив на нём несколько сальных пятен, я задался мыслью, почему ему не поменяют одеяние? И почему у него трёхдневная щетина на лице? А этот беспокойный взгляд, эта едва уловимая нервозность? Откуда он взялся, чёрт возьми?
Незнакомец, между тем, казалось, малость успокоился, увидев, что я сижу с загипсованной ногой в инвалидном кресле, но всё же ещё с какой-то тревогой посмотрел мне в глаза, потом огляделся по сторонам, как будто к чему-то прислушиваясь, и опустился на скамейку у столика, сев как раз напротив меня.
Во время всех этих действий я заметил, что странный пациент постоянно прижимает к груди левую руку с длинными, тонкими и бледными пальцами. Так обычно сердечники держаться за грудь. Взяв правой рукой газету, он жадно посмотрел на её название, словно ожидал увидеть там что-нибудь необычайное, и тут же бросил её обратно на стол.
– У вас закурить не найдётся? – совершенно неожиданно прозвучал его вопрос, заданный с какой-то безнадёжной интонацией глухим, слегка хриплым голосом.
– Отчего же, сделайте одолжение, угощайтесь, сударь, – любезно предложил я ему своих сигарет.
Незнакомец посмотрел на меня так, будто я над ним издевался, но, увидев на моём лице только дружелюбную улыбку, тотчас же успокоился и взял из протянутой мною пачки сигарету.
– Я ещё одну возьму? – вопросительно взглянул он на меня.
– Да ради Бога, берите, сколько пожелаете, – дал я ему прикурить от своей зажигалки и сам закурил. – Однако же вам это не будет слишком вредно? – кивнул я на его грудь, подразумевая его сердечную болезнь.
– Да нет, мне уже хуже быть не может, – взял он из пачки несколько сигарет, спрятал их в карман и с видимым наслаждением затянулся.
Теперь мне стали хорошо понятны его беспокойство и безнадёжность в голосе.
Вот уже почти целое десятилетие страна и общество ведут с нашим братом-курильщиком непримиримую борьбу, лишая нас законного права удовлетворять свои потребности тогда, когда нам захочется и где нам захочется. Было ясно, что бедняга изголодался здесь по табачному дыму и, по всей вероятности, не курил целых несколько дней, пока не встретил меня – единственного, возможно, курильщика, в этом заведении кроме него самого.
Выкурив целую сигарету, незнакомец вытащил из кармана и другую и, попросив у меня зажигалку, снова закурил.
– Вашему сердцу это не повредит? – вежливо поинтересовался я.