По ту сторону Алой Реки 2. Потерявшие судьбу - стр. 18
– Зря вы так вампиров ненавидите, – говорил тем временем Аммит. – Вот, вместо «здравствуйте» – дали в грудь стрелой, и даже извиняться не надо. Посмеялись, да забыли. Верно говорю?
– Звиняй уж, – буркнул старший. – Меня это… Вартом зовут. Варт.
– Аммит. А это мой новый лучший друг, волей Реки, зовут Сардат.
Сардат швырнул стрелу под ноги младшему – наконечник впился в землю у самой ноги. Тот дернулся было поднять лук, но встретил взгляд Варта.
– Слышь, старшой… – Сардат встал, потирая заживающую грудь. – Скажи своему, чтоб лук убрал, а то я волноваться начну – ужас что получится.
Забавно. Дышать вовсе не требовалось, но, чтобы говорить, приходилось наполнять легкие воздухом. Как будто два воздушных шара надувались и сдувались в груди. Сардат не рассчитал, и воздуха на всю фразу не хватило – «что получится» вышло сипло, чуть слышно. Впрочем, его поняли. Варт махнул рукой, и младший с недовольным видом повесил за спину лук, а стрелу, брошенную Сардатом, отправил в колчан.
– Ну и что их, – спросил младший, – в лагерь, что ли, приведем, кормить-поить, песни петь?
– А хотя бы, – пожал плечами Варт. – Нам что терять-то? Может, хоть помогут чем, как в другой раз.
При этом он с надеждой смотрел на Аммита. Сардат решительно шагнул к нему:
– Давай с начала. Что за место? Чего вы тут забыли? В чем помочь нужно?
***
Местность называлась Туриудсом (как быстро пояснил Аммит – это одно из южных графств, а вернее – название города), и партизаны пришли сюда, спасаясь от облав, которые начал устраивать его величество Эрлот. Кроме того, Ратканон, их предводитель, родился и вырос где-то в этих краях и без обиняков заявил подопечным, что если уж помирать – так здесь. Никто возражать не стал. Все прекрасно понимали, что помирать так и так придется, и не все ли равно, где.
Прибыв на место, партизаны занялись тем, что умели: нападали на караваны с данью, убивали сопровождающих, а людей убеждали присоединиться. Однако люди вовсе не горели желанием менять какую-никакую крышу над головой на вольное партизанское житье. Остались считанные единицы. Некоторые подались в им одним известные места, а большинство… Большинство возвращалось в бараки.
Разумеется, вернувшихся допрашивали. Партизанам приходилось каждый день совершать огромные переходы, оставляя, тем не менее, город в пределах видимости. Отряды баронетов прочесывали леса, стихийно выставлялись дозоры – граф будто бы не желал принимать партизан всерьез и лишь отмахивался, как от расшалившихся детишек.
Наконец, случилось то, чего и следовало ждать. Очередной караван, отправившийся в Кармаигс оказался ловушкой. Вместо людей в телегах сидели переодетые в простую одежду вампиры. Да не просто баронеты, а воины.
Конвоиры сдались подозрительно быстро, и когда ободренные успехом партизаны в полном составе высыпали из леса на тракт, началась бойня. Как теперь говорил Варт – их все же, видимо, жалели. Огня было мало. Хватали и крутили по одному, правда, зачем – непонятно.
«Чего тут непонятного? – вмешался Аммит. – Про вас наверняка легенды ходят. Что толку перебить и похвастаться? А вот приволочь всю шайку на площадь, нагнать людей и казнить – другое дело».
Партизаны соблюдали неписаное правило: теряем троих – отходим. Лучше сохранить силы и потом нанести еще один удар, чем без толку всем погибнуть. И поэтому, когда в первые минуты битвы погибло десять человек, Варт скомандовал отход. Скомандовал, потому что не видел, что происходит с Ратканоном и думал, что он мертв. Потому что Ратканон никогда бы не подверг своих людей такой бессмысленной опасности.