По следу Жезла. Скользящая сквозь время - стр. 20

И, поклонившись, быстро ушёл.

В свои покои Стэнн даже заходить не стал, сразу прошёл к Гэйнису. Окинул взглядом с порога довольно большую комнату, раскинул магическую сеть внутреннего видения, но никаких необычных заклинаний, кроме стандартных охранных, не нашёл и, кивнув дяде, прошёл внутрь:

– Здесь всё в норме. Сейчас спальню посмотрю.

Открыл дверь в дальней стене, полюбовался на широкую кровать под тёмно-лиловым балдахином. Сразу вспомнилась Селена, но он усилием воли отогнал эти приятные мысли. Сначала надо было убедиться в безопасности этой самой кровати, а потом уже предаваться мечтаниям.

Но и в спальне, и в находящейся рядом ванной никаких дополнительных заклинаний не обнаружилось, и Стэнн с облегчением уселся на кожаный диван в гостиной и, вытянув ноги, с удовольствием потянулся:

– Теперь можно и отдохнуть.

Но Гэйнис прижал палец к губам:

«Разговаривать будем на мыслеречи. Вслух – только на нейтральные темы».

«Думаешь, прослушивают?» – Стэнн снова окинул взглядом комнату, пытаясь понять, куда могли спрятать амулеты слежения. Потом встал и уверенно подошёл к вазе, полной пышных цветов. Осторожно развёл в стороны колючие стебельки и, повернувшись к Гэйнису, кивнул:

«Есть».

Гэйнис усмехнулся и сел в кресло:

– Хорошие покои отвёл нам Его Высочество. Удобные.

– Да, – улыбнулся Стэнн, возвращаясь на диван. – Идти только далековато из зала, но, думаю, не заблудимся.

– Возьмёшь провожатого, если что, – отмахнулся Гэйнис. – Тут прислуги полно.

Они помолчали. Потом Гэйнис встал:

– Пожалуй, надо переодеться. Нехорошо на похороны идти в дорожной одежде.

Стэнн кивнул, и оставленный у входа баул подлетел к нему и опустился на диван.

Переоделись в тёмно-коричневые костюмы – цвета траура в Хобхорро. Потом Гэйнис снова уселся в кресло и начал рассеянно разглядывать оставленный слугой свиток с расписанием мероприятий, а Стэнн, побродив по комнате, остановился перед картиной, изображавшей короля Йонаратоса с охотничьим трофеем. Король стоял, гордо выпрямившись, обеими руками держа арбалет, а ногу поставив на огромного кабана, из-под которого широкой струёй текла кровь, собираясь в большую лужу. И глаза короля как-то неестественно поблёскивали.

Стэнн внимательно рассмотрел картину:

– Хороший художник рисовал. Смотри, Его Величество здесь, как живой.

И добавил на мыслеречи:

«Аж моргать боится, так внимательно на нас смотрит».

Гэйнис встал, подошёл ближе:

«Подсматривают?»

«И ещё как! Глаз не сводят!»

– Да, Его Величество был великолепным охотником, – сказал Гэйнис, с сожалением преодолевая чисто мальчишеское желание показать следящему язык. – Я помню, как он этого кабана завалил. С первого выстрела.

Стэнн улыбнулся:

– Я, увы, на этой охоте с ним не был. Но поверю тебе на слово.

И глянул на висящие на стене часы:

– Что-то наш провожатый задерживается. Пора бы уже ему появиться.

И в этот же момент раздался осторожный стук в дверь, и на пороге появился слуга. Вежливо поклонился и проговорил:

– Прошу вас следовать за мной.

Колдуны переглянулись и вышли следом за провожатым.

Похороны прошли спокойно и пышно. Дорога к фамильному склепу, врубленному в ближайшую к дворцу гору, вся была выстлана коврами, а на обочине, почти вплотную друг к другу, стояла охрана: один человек лицом к дороге, второй – к дороге спиной, чтобы видеть окрестности. Вообще-то, стоять спиной к Королевскому шествию считалось величайшим преступлением, но на сей раз Йонтаррес пошёл на это нарушение закона. Собственная безопасность оказалась для него дороже свода правил. Впрочем, стражники тоже были не лыком шиты и понимали, что настроение короля – штука изменчивая. Поэтому при приближении Его Величества поворачивались и вытягивались в струночку, преданно пожирая его глазами, а потом снова отворачивались, уже не обращая внимания на идущих следом правителей других государств и местную знать.