По следу Жезла - стр. 12

– Конечно! Залезай!

– Милый зверь! – обратилась я к гепарду. – Ты прокатишь меня до города?

«Милый зверь» боднул меня головой так, что я покачнулась, и зевнул, показав все свои великолепные острые зубы.

Я сочла это знаком согласия и с помощью Стэнна уселась на мягкую кожаную попону, которой была покрыта спина этого необычного средства передвижения. Стэнн уселся сзади и тронул поводья.

– Мы ведь не торопимся? – спросил он. – Мурлыка может прогуляться не спеша?

– Ты так и зовёшь его Мурлыкой? – рассмеялась я. – Такой зверюга вымахал!

– Конечно, – улыбнулся давний друг. – Это же ты его так назвала. А я ничего менять уже не стал…

… Мы нашли этого крохотного, ещё слепого, котёнка, когда гуляли по лесу. Он лежал под корнями упавшего дерева и плакал, как маленький ребёнок.

– Смотри, какая кроха! – я кинулась было к нему, но Стэнн схватил меня за руку:

– Подожди!

И внимательно огляделся по сторонам:

– Вдруг тут мать поблизости. Пошли-ка лучше отсюда.

– Стэнн, он даже не в норе! Если бы мать была рядом, она бы давно прибежала. Что-то случилось. Слышишь, как он пищит? Буквально из последних сил.

Жалобный плач котёнка перемежался горькими всхлипываниями.

Парень снова оглянулся.

– Да. Наверное, ты права.

Мы подошли к малышу. Я взяла его на руки:

– Стэнн! Он худой, как велосипед! У него все косточки прощупываются! Его надо срочно накормить, не то он умрёт от голода!

Будто в подтверждение моих слов котёнок, нашарив мой палец, начал его сосать. Но сил у него не было даже на это простое действие и, сделав пару сосательных движений, он тихонечко заскулил, жалуясь на судьбу.

Сердце у меня заныло:

– Стэнн, бежим скорее! Его спасать надо!

– Бежим!

И мы со всех ног кинулись на полянку, на которой оставили чудо техники, созданное Стэнном по моим чертежам и описаниям – велосипед. До моего появления такого транспорта в этом мире не было. Ну, а чтобы мы могли ездить на нём вдвоём, юный умелец его сразу и модифицировал, удлинив раму и сделав двойное седло.

Вскочив на велосипед, Стэнн побил все рекорды скорости. Мне иногда казалось, что колёса отрываются от земли и летят над тропинкой. Хотя, кто его знает, может, так оно и было. Стэнн уже тогда неплохо колдовал. Врождённый талант, как однажды выразился про его способности друг семьи, ректор Высшей Школы магии и колдовства Атулис Гусоас.

Дома первым делом мы накормили малыша молоком. Лакать он ещё не умел, поэтому сначала, пока Стэнн шарил по кухонным ящикам в поисках какого-нибудь приспособления для кормления, я макала палец в молоко и давала котёнку его облизать. Потом Стэнн нашёл пипетку, и дело пошло веселее. Вскоре маленький обжорка перестал чавкать и упал на спинку, кверху тугим, как барабан, пузиком. Я пощекотала его животик, почесала за ушком, и он, довольный жизнью, вдруг громко замурлыкал, будто моторчик включили.

Я рассмеялась:

– Ах ты, мурлыка!

– Мурлыка? – переспросил новый хозяин гепьерда. – А что, давай так и назовём.

И стала наша находка Мурлыкой…

Я снова ласково погладила Мурлыку по крепкому загривку:

– Удивительно, что он меня вспомнил. Через столько-то лет.

– Он очень скучал по тебе, когда ты пропала. Ты ж для него второй мамой стала.

– Это да… – я снова погрузилась в воспоминания.

…Мурлыка рос очень быстро. Так быстро, что уже через полгода был мне по пояс, а, встав на задние лапы и положив передние мне на плечи, запросто вылизывал мою макушку. Хотя от этого выражения любви и преданности я всегда старалась увернуться. Он давно перестал пить молоко и перешёл на мясной рацион. Впрочем, этот обжорка не брезговал и кашами, пирогами, да и вообще обладал удивительной всеядностью. Но Стэнн никогда не перекармливал его, строго следил за его питанием и всегда ругал меня, когда я, не выдержав просящего взгляда чёрных раскосых глаз, пыталась подсунуть Мурлыке добавочный кусочек.