По следу Жезла. Хранящая тайны - стр. 35
– Лорд Блэйгис, вы не будете возражать? Это очень важно. Вы уже не первый, чьи воспоминания прикрывают невидимым щитом. И, судя по всему, не последний. Нам надо научиться находить это щит.
– Нет! – решительно отказался Блэйгис. И тут же, сжав кулаки так, что костяшки побелели, с трудом преодолевая внутреннее сопротивление, нехотя кивнул: – Да, конечно. Если надо…
Было видно, что он борется с собой, своим нежеланием пускать кого-либо в свои мысли. Я физически ощущала, с каким трудом даётся ему это согласие. Видимо, Рэвалли это тоже почувствовал, потому что произнёс вполголоса:
– Судя по всему, на воспоминаниях ещё и запрет на вмешательство стоит. Тоже под щитом. Надо начать с него, а то мало ли…
Он не договорил, но все, включая заколдованного, поняли, что он имел в виду. Блэйгис издал сквозь зубы короткий стон. Рэвалли махнул рукой и, поймав подлетевший стул, поставил рядом с дежурным:
– Сядьте и успокойтесь. Мы сделаем всё, чтобы обезопасить вас.
Молодой маг опустился на стул, откинулся на спинку, обеими руками вцепился в сиденье и закрыл глаза.
А я, уже в который раз за прошедший месяц, начала искать невидимый щит, вслух комментируя свои действия. И когда, наконец, нашла и проявила его плетения, то, не сдержавшись, тихонько выругалась сквозь зубы. Запрет на вмешательство был настолько плотно вплетён в щит, что снять их отдельно друг от друга было невозможно, и достаточно было чуть ошибиться, чтобы запрет сработал. И что тогда будет с Блэйгисом – неизвестно. А проверять экспериментальным путём не хотелось.
«Спокойно, Селена», – раздался в голове голос Лэрриса. – Ты справишься. Главное – не торопись. Я подстрахую».
Вздохнула глубоко, успокаивая испуганно застучавшее сердце, и мрачно выдавила:
– Дальше смотрите сами, мне не до разговоров будет.
Стоящие рядом колдуны молча закивали и сосредоточенно замерли.
Я делала всё медленно и аккуратно. Но не потому, что хотела показать колдунам принцип работы с иномирным волшебством. Просто до дрожи в коленях боялась навредить Блэйгису, который сидел уже в полуобморочном состоянии, и я была уверена, что плохо ему становится совсем не из-за неумения держать себя в руках. На его самочувствие влиял наложенный магом запрет на вмешательство. Чем ближе я к нему подбиралась, тем хуже становилось колдуну. Если бы не Лэррис, я бы и сама уже в обморок рухнула от напряжения. Но его спокойный голос, звучащий в моей голове с такой невозмутимостью, словно он объяснял плетение очередного амулета, поддерживал меня и наполнял силой.
«Сейчас не торопись, – говорил он. – Видишь, два плетения связались в один узел? Что будешь делать? Правильно, тяни правый кончик, тогда левый сам выскользнет. Теперь распутывай левую сторону, основное плетение там проходит. А здесь с чего начнёшь?»
Он не просто подсказывал. Он превратил мою работу в очередной урок, и я очень старалась не подвести своего учителя. И, наконец, распутав последний узелок, шумно выдохнула: «Всё!» и чуть не упала, потому что ноги меня уже не держали. Стэнн мгновенно оказался рядом. Обняв за талию, прижал меня к себе, и мне сразу стало легче. А Блэйгис облегчённо вздохнул, открыл глаза и, посмотрев на меня, быстро встал. Покачнулся от нахлынувшей слабости, но вцепился в спинку стула и на ногах удержался: