По следам фальшивых денег (сборник) - стр. 22
Улицы Одессы радовали чистотой и опрятностью. Они были вымощены гранитом, на панелях росли акации, источавшие приятный запах и дающие тень. Кунцевич не торопясь дошел до Ланжероновской, полюбовался на здание оперы, затем поднялся до Екатерининской, осмотрел памятник Императрицы, дошел до Николаевского бульвара, по лестнице спустился на Приморскую, к порту, посмотрел на лес мачт и пароходных труб, на многочисленные снующие туда-сюда ялики и лодки, почувствовал на лице приятную свежесть морского ветерка. Поднявшись на механическом подъемнике к памятнику Ришелье, прогулялся по Николаевскому бульвару, посидел на скамейке в тени его платанов. Потом взял извозчика и поехал в гостиницу.
В холле гостиницы сидел Донской. Они поднялись в номер.
– Я задание людям дал, Мечислав Николаевич, обе-щали поразузнать. Но пока ничего. А у вас как успехи?
– У меня тоже ничего. Завтра продолжу.
– Ну, тогда я пойду, а то начальник вечером опять облаву затеял, я хотел перед ней хоть пару часиков поспать.
– Ступай, Петр Егорыч.
Минут через пять после того, как ушел сыскной надзиратель, в дверь робко постучали.
– Войдите.
На пороге стоял щуплый господин в сюртуке и шляпе котелком.
– Господин Кунцевич? Разрешите представиться – Соломон Равикович, старший приказчик торгового дома «Гордон и К°».
– Весьма рад, господин Равикович. Давно приехали?
– Буквально только что с поезда. Из полицейского управления меня к вам направили.
– Прекрасно. С постоем определились?
– Да. Я остановлюсь у дядюшки, он здесь неподалеку живет.
– Очень хорошо, присаживайтесь, поговорим о деле.
Через час гость стал прощаться.
– Ваше высокоблагородие, хозяин вам велел передать. – Приказчик достал из кармана сюртука запечатанный конверт.
Когда гость ушел, Кунцевич открыл конверт. В нем лежала записка и сторублевая купюра. Коллежский асессор выругался.
Бриллианты нашел Соломон. Ему было поручено обходить магазины на Арнаутской и Преображенской. Соломон почему-то начал обход не из центра, а от вокзала. Посетив единственный ювелирный на Арнаутской и ничего там не обнаружив, он зашел в первый из пяти магазинов на Преображенской. Держал это заведение одесский второй гильдии купец Александр Авраамович Львовский. Равиковичу даже и спрашивать ничего не пришлось. До боли знакомые серьги он увидел прямо в витринной выставке.
Через полчаса к магазину подкатили две пролетки, в одной из которых сидел усач в прекрасной чесучовой паре и щуплый господин в котелке, а на другой – мещанин в сапогах бутылками и городовой. Еще через час Львовского вывели из магазина в наручниках, усадили в пролетку, куда запрыгнул и мещанин. Городовой сел рядом с извозчиком, и экипаж понесся к полицейскому управлению. Кунцевич стоял около магазина с небольшим кожаным саквояжиком в руках.
– Вот что, Соломон. Телеграфируйте своему хозяину о наших с вами успехах и попросите незамедлительно прислать денег на расходы, а то мне уже за гостиницу платить нечем.
– Так я же вам вчера вручил денег.
– Сто рублей? А вы знаете, сколько я уже потратил? Одни билеты чего стоят!
– Хорошо, хорошо, я телеграфирую, но боюсь, много хозяин не пришлет.
– Черт возьми, пусть пришлет хотя бы немного. Телеграфируйте, что из-за нехватки средств чиновник собирается прекратить розыски и вернуться в Петербург.