По пути домой - стр. 7
– Вот времена пошли! Раньше на свиданку бегали, чтобы с любимым встретиться, по душам поговорить, а эти вандализмом занимаются. Э-эх!
Мы с Ланой переглянулись. Она пристыженно сползла на сиденье лавки. Я скатился тоже, сбросил с ноги ее кеду и начал выискивать мозоль. Не придумал ничего лучше, чем залепить натертость изолентой, которая, в отличие от пластырей, всегда лежала если не в кармане моей кофты, то в рюкзаке. Немного погодя, я достал из него же любовный роман. Нужно сделать уточнение: дешевый бульварный роман. Я и Лана раскинулись по ролям и стали читать вслух. Это было приторное, пошлое чтиво, превратившее романтичное действо – одну книгу на двоих – в мой смех через строку и раскрасневшиеся щеки Ланы. Бабушки сидели и слушали, перестав вести любые разговоры, касающиеся молодого поколения и «неуместного сидения на спинках лавочек».
Меня отвлек нехарактерный для двора звук. Что-то жужжащие, но не насекомое, приближалось в нашу сторону. Оно было значительно выше нас. Прервавшись на полусловах-полустонах неутомимого главного героя, я вскинул голову вверх и увидел пролетающий вертолет на радиоуправлении. Зависнув в воздухе, он неловко шатнулся в сторону, врезавшись в ветвистый каштан с новенькими зелеными листочками. Последующее жужжание слышалось приглушенно, так как игрушка застряла в кроне и не желала оттуда выбираться. К подъезду тут же подбежали мальчишки, у одного из них оказался пульт. Мальчик тыкал на всевозможные кнопки, крутил джойстиками, лишь бы поскорее увидеть свой вертолет. Иногда друзья выхватывали пульт управления у него из рук и делали то же самое. Но подвижек в ситуации не предвиделось.
Тогда я, как супергерой, одним прыжком забрался на дерево, вскарабкался повыше. Еще выше. Жужжание доносилось через две ветки от меня, пришлось хорошенько постараться, пробираясь сквозь зеленые ветки, хлыщущие то и дело по лицу. Лана ждала ровно под деревом. Она стояла, сцепив руки на груди. И непонятно, чего именно она ждала: что я спущу игрушку ей или сам спрыгну на ее голову? Добравшись до вертолета, я быстро выпутал его из веток. Выправил лопасти, покрутил винт, поигрался, выставив игрушку перед собой на вытянутой руке. А потом вертолет улетел, подчинившись своему хозяину, что стоял внизу, рядом с Ланой.
Спускаться было намного легче. Змеей я скользил с ветки на ветку, а в конце – и вовсе спрыгнул в кувырок на асфальт. Встал в горделивую позу, полагая, что вот сейчас меня похвалят…
– Изверг! Все листья у каштана оборвал! Нет, ну надо же! Мы им и кров, и скамейку, а они!.. Безобразие! Сами ничем не занимаются, так еще добрых людей обижают! Сколько Семён Семёныч ухаживал за этим деревом?! Сколько растил, холил и лелеял…
– Бежим!
Я ухватил Лану за руку, и мы пустились бежать. Перепрыгивали клумбы, мчали по газонам, перелетали дорогу на «красный», петляли между домами. Поначалу Лана смеялась, не поспевая за мной, а потом стала прихрамывать. И тут я вспомнил про ее больную мозоль.
– Слушай, Эд, давай я понесу вещи, а ты понесешь меня? – пошутила она, прикинувшись Чебурашкой.
– Это ты здорово придумала, Лана! – подыграл я.
Я всерьез вручил ей свой рюкзак, взял ее под колени и закинул на свою спину. Лана взвизгнула, крепко вцепившись мне в шею. Нам предстояло вернуться в привычную среду моего обитания – на юг города, куда я и пошел. Сама по себе Лана была легкой, но два набитых невесть чем рюкзака значительно прибавляли к ее сорока-сорока пяти килограммам еще десять, может, меньше, но довольно ощутимо. Она слезно упрашивала меня остановиться. Я упрямо продолжал идти.