По прозвищу «Царь» - стр. 20
Спорить смысла не было, но я упирался до последнего. До слез дошло – так я не хотел из «Пресни» уезжать. Это все равно что покидать семью. А к «Спартаку» еще привыкнуть надо. Думал: приеду, а на меня все будут смотреть свысока.
Не мог, к примеру, забыть, как в первый раз – еще летом 1986 года – зашел в спартаковский автобус. Основа, как я уже отмечал, ездила на матчи вместе с дублем. Приехал в Сокольники, смотрю: стоит автобус, вроде наш. Захожу и сажусь на первое свободное место. По-моему, ряд на четвертый или пятый. Тогда я не знал, что в автобусе у всех свои места. И тут в салон начинают входить игроки основы. Один смотрит в упор на меня:
– Эй ты, щенок, ты чего здесь сел? А ну-ка давай отсюда.
Я мигом схватил сумку и помчался куда-то назад. Только потом понял: дубль всегда должен сидеть в конце салона.
Это, конечно, мелочь, тем более что коллектив в «Спартаке» окажется вполне неплохой. Но в тот момент я боялся неизвестности. И сопротивлялся отъезду из «Пресни» до последнего. Эта команда дала мне путевку в жизнь. Окажись я в другом клубе, не задайся у меня игра с первых матчей – и, быть может, никто Мостового как игрока так и не узнал бы. Но мне улыбнулось футбольное счастье. Свой первый шаг во взрослом футболе я сделал уверенно. На очереди был второй.
Валерий Жиляев о Мостовом: Саша с детства не стеснялся собственного мнения
– В школе ЦСКА Мостовой не особенно выделялся. Но Романцев сразу разглядел в нем талант. Сам Саша поначалу удивился, когда мы обратили на него внимание. Но он быстро освоился в команде – если брать в расчет чисто футбольный аспект. В жизни же Саша поначалу был ужасно застенчивым. Лишнего слова не скажет. Но если что-то говорил, то всегда метко. Зрил в корень. Когда ему что-то не нравилось, прямым текстом заявлял об этом.
Помню, как в первый раз его позвали играть за дубль «Спартака». К нам на базу в Серебряный Бор позвонили как раз после обеда. Но Саша сразу заартачился:
– Я не поеду.
– Как это – не поедешь? – спрашиваю.
– Я только пообедал, не готов. Как я покажу себя? На меня же будут все смотреть.
Пришлось брать его под руку и вести на троллейбусную остановку. Сам бы он ни в какую не поехал. За ним нужен был глаз да глаз.
Помню, как он сдавал «хвосты» в техникуме. Я приехал вместе с ним и пошел к преподавателям. Говорю:
– Поспрашивайте его, но не слишком жестко, ладно?
Потом возвращаюсь к Саше:
– Давай, иди. Тебя ждут.
– Нет, не пойду. Я ничего не знаю. Я не могу. Мне стыдно.
И – ни в какую. Но, в конце концов, получается его уговорить: «Все, прекращай спорить, иди. Там к тебе будут благосклонны. Если что, помогут ответить». Силой заталкиваю Сашку за дверь и еще потом ногой держу ее, чтобы он не вздумал убежать обратно.
Через 20 минут выходит счастливый:
– Спасибо, Владимирыч. Все нормально.
Потом я помогал Саше и в институте физкультуры, куда мы его устроили на следующий год. Впрочем, к Мостовому преподаватели относились доброжелательно – все-таки он был действующим спортсменом.
На поле Сашу выделяла непредсказуемость. Было ощущение, что он сам не знает, что вытворит в следующую секунду. Но эта импровизация позволяла ему оставлять не у дел соперников одного за другим. Конечно, на тренировках Олег Иванович был требовательным. Если Мостовой обижался на что-то, мне приходилось втолковывать нашему новичку, как надо реагировать: