По острым камням - стр. 9
Условия ужасные в камере – жара, вонь, скученность. Ковры и матрасы на полу. Детей выпускали играть во двор, они не очень понимали, где находятся, играли и бегали. Хотя сильно испугались, когда их задержала полиция. Младший сын Захии и вовсе перестал разговаривать. Он и сейчас сидел в стороне от других детей под натянутым между двумя кустами платком.
Хатима беспокоила Айну больше всего. Ее моральное состояние. Бездетная Хатима находилась во дворе, приглядывая за детьми подруг. Бледная, черный хиджаб оттенял ее бледность. В тюрьме не разрешали носить никаб, да здесь к тому же одни женщины. Соблюдалось это строго. Мужчины-охранники если и были, то за внешним периметром. Айна прикидывала варианты побега.
Как старшая группы она несла ответственность перед «Вилаятом Хорасан», филиалом ИГ в Афганистане, куда женщины стремились попасть из иракского Мосула. Цель так близка и так далека – между Афганистаном и Пакистаном огромный Ношак, семь с половиной тысяч метров над уровнем моря. Надо было из Ирана перебираться напрямик в Афган. Но она следовала инструкциям, полученным от мужа Айны, а они, как видно, устарели.
Он планировал уйти в Афганистан еще два месяца назад. Им выправили надежные документы. Кто именно сделал паспорта, она не знала. Муж никогда не посвящал ее в свои дела. Хотя Айна все же видела, как в снятый для них дом в Эрбиле приходил мужчина, похожий на турка. Она слышала, что сотрудники их спецслужб помогали легализоваться бойцам ИГ, взамен вербуя их, или способствовали тем, кто уже завербован и кого они выводили из-под обстрела во время боев в Мосуле. Об этом Айна узнала, сидя на каменной лестнице и подслушивая разговоры мужа с его боевыми товарищами.
В те дни в их дом по ночам приходило много разных людей. Однажды появилась и женщина, что вызвало у Айны удушающую волну ревности. Облегчение принесло только то, что женщина не снимала паранджу и перчатки, разговаривала тихо и властно и довольно быстро ушла, оставив шлейф сандалового масла, стойкий древесный запах. Когда Айна выглянула в окно, то увидела, что на улице у каменного крыльца с большими каменными шарами, покрытыми сетью трещин, незнакомку дожидаются трое здоровенных арабов, вероятнее всего, телохранители. Кто она? Чья-то жена из командиров ИГ высшего звена? Вряд ли ее муж разрешил бы ей так свободно разъезжать по Ираку, пусть и с тремя серьезными охранниками. Что она забыла здесь, у группы мужа Айны – Касида?
Мужа Айна боготворила, однако ни пятеро детей, ни преклонение перед мужем, не лишили ее ни любопытства, ни здравого смысла. Она предпочитала слушать, даже не предназначенное для ее ушей. Особенно много подслушивала последние месяцы их совместной жизни в Эрбиле.
И вера ее пошатнулась. Не в Аллаха, не в ислам, не в идеи великого халифата, а в мужа. Он представал в своей болтовне, чего греха таить, пьяной болтовне, человеком злобным, неумным и как никогда далеким от святых идей создания халифата, от джихада.
Айна верила в создание идеального правоверного общества. Она окончила педагогический университет в Махачкале, преподавала в школе, насмотрелась на подрастающее поколение и разочаровалась абсолютно. Своих детей воспитывала по законам шариата. Ее отец – хафиз. Но разочарование в муже подавило ее, да еще это их задержание в Пакистане. И все же она не сдавалась и продумывала план побега.