По острым камням - стр. 29
Горюнов чуть лукавил, планируя разведать о Разие по максимуму. Его заворожил ее низкий голос, гипнотический, вкрадчивый и полный напора одновременно. С такой можно интересно и продуктивно работать. Если она будет верна, то пойдет на многое. Петр сам не хотел себе признаться в том, что она напомнила ему Зарифу, идущую напролом, но не лишенную изобретательности. А стать офицером в Пакистане – это говорит о многих ее достоинствах.
Уваров посмотрел на него долгим взглядом и покачал головой, закатив глаза.
– Пусти лиса в курятник… – начал было он.
Однако Горюнов как всегда среагировал мгновенно арабской пословицей:
– От того, кто не ест чеснок, чесноком не пахнет.
– Это ты к чему? Что ты бабник? – улыбнулся генерал.
– Вот уж в этом никто меня не обвинял, – пожал плечами Петр. – Я вообще-то женат. Давайте-ка ближе к делу. Что нам эта Джанант? Речь о Пакистане и Афганистане. В общем, их головная боль, – он достал было пачку сигарет из кармана, но после гневного взгляда Уварова, взял с приставного стола карандаш из стакана и стал вертеть его в пальцах, прохаживаясь перед столом.
– Так уж! Это пока что их головная боль. Пока. Вопрос в том, как быстро она станет болью Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана. А там и до нас эти ребята на осликах своих доскачут. Парни ведь мастеровитые, они не только котлованы копают и дворы метут, но СВУ смастерить могут, особенно если пройдут подготовку на базе в Афганистане. Узбеки и в «Аль-Каиде», и в ИГИЛ принимают участие. Их ИДУ[13], присягнувшее халифату, базировалось в Пакистане, позже в Забуле на юго-востоке Афганистана.
– Я слышал, что «студенты» перебили ИДУ вместе с их главарем Гази, – Горюнов почесал затылок карандашом.
– Студенты? – переспросил Уваров, но вспомнил, что Горюнов как-то уже объяснял, что талиб в переводе с арабского языка означает именно «студент». – Да не совсем так. То есть тех талибы все-таки перебили, но ИДУ трансформировалось и функционирует. Находятся они в Афганистане. В Бадахшане дислоцируются. А вообще, дело совсем не в ИДУ…
– А в их количестве, – машинально пошутил полковник и осекся. – Да я в том смысле, что узбеков там на самом деле не так уж много. По моей информации их в Сирии, в Йемене, в Пакистане и в других странах, ну, тысячи две. Многие, если не большинство, узбеки из Кыргызстана.
– А у тебя откуда дровишки, как ты давеча изволил выразиться? – Уваров поворошил волосы, отчего его седой ежик стал еще более взъерошенным.
– Так из Сирии! Довелось ведь мне повоевать с теми же узбеками бок о бок, – Горюнов усмехнулся. – В бою не самые успешные бойцы. Хоронить тоже их доводилось. Вот от них я и узнал, что, к примеру, их вербовщики получали от ДАИШ тысяч по десять баксов. Это за не обкатанных-то бойцов. Вот они и гибли пачками. Опытные тоже встречались, но за них платили и по тридцать тысяч. А чаще их вербуют уже у нас. В России, я имею в виду, из простых рабочих парней. И в Турции.
– Так, мы что-то углубились в детали, – Уваров тряхнул головой. – Давай вернемся к нашей прелестной незнакомке… Кофе хочешь? – Он взглянул на подоконник, где стояла кофе-машина. – Только сделай сам и мне заодно.
Горюнов охотно кивнул и, уже когда машина зашумела и забулькала, задумчиво сказал:
– Допустим. Допустим есть шанс отловить ее в Сирии. Но это вилами по воде. Она ведь шурует где-нибудь в районе Идлиба и вряд ли сунется на территории неподконтрольные боевикам. Не самоубийца же. Скорее всего, попала туда через Турцию, туда и уйдет.