По острию любви - стр. 20

– Хочу! – вдруг уверенно призналась она. – Очень хочу. Мальчишку, похожего на Кирилла. И с его характером, правда, не таким противным.

– Это ты уже подредактируешь в процессе воспитания, – влезла в проникновенный монолог Инга. – Так в чем тогда дело? Ты что, брату моему не веришь? Он тебя любит, это и идиот заметит, а ты у нас дурочкой почти никогда не была.

– Не знаю. Просто боюсь. Это же большая ответственность. Я не уверена, что справлюсь. Да и работать надо.

– И что? Не пойдешь же ты аборт делать? – небрежным тоном поинтересовалась Инга. В ответе подруги она не сомневалась, не зря они столько лет дружили. Не ошиблась.

– Сдурела? Это же мой ребенок, как я могу его убить? – возмутилась Лина и из прозрачных глаз-таки пролились слезы. – Я не знаю, что это. Наверное, гормоны. Или шок. Я просто только сегодня тест сделала. Боялась реакции Кира, а он обрадовался.

– Ну, так и тебе радоваться надо, дуреха, – обняла ее подруга.

– Ага, просто…

– Просто у тебя был тяжелый перелет, и вы с малышом устали, – улыбнулась Инга. – Успокоилась? Вот и отлично. Сейчас я нашего папочку позову, ты ведь хочешь перед ним извиниться?

– Я тебя иногда боюсь, так хорошо ты меня знаешь, – вытерла слезы Василина.

А та уже с радостной улыбкой спешила на кухню, чтобы отправить братца мириться с женой. А сердце подпрыгивало в груди и громко-громко стучало. Ура, она станет тетей! Меньше чем через год у любимого братца и подруги появится маленький человечек, часть их двоих! И что бы там подруга ни говорила, Инга была уверена – точно будет дочка, причем похожая на маму. И она обязательно станет крестной, чего бы ей это ни стоило! Будет покупать малышке куклы, платьишки, заплетать косички, гулять по парку. И позволять издеваться над собой – это ведь святая обязанность каждой тетушки! Непременно, все так и будет!

– Ты что такая довольная? – приподнял брови Кирилл, увидев девушку на пороге.

– Иди к Линке, – послала брата в недалекий пеший поход Инга. – И, да, я хочу быть крестной. Усек?

– Если я скажу «нет», ты меня девять месяцев изводить будешь? – полюбопытствовал он и сам же себе ответил. – Конечно, будешь.

– Я тоже хочу быть крестным, – подал голос Ярослав. – Я от вас за эти шесть лет столько натерпелся, что просто обязан получить моральную компенсацию.

– Это пусть Василина решает, – перевел стрелки Лаврецкий и ушел к жене.

– Ну я-то с ней договорюсь, – хмыкнула Инга. – А вот у тебя серьезный конкурент. Глеб тоже папкой быть захочет.

Ярослав с задумчивым видом разворачивал конфету, словно в этот момент ничто сильнее его не интересовало, откусил и лишь затем усмехнулся:

– Он и так дядей будет, так что пусть уступает место старшим, – намекнул он на общее детство. Родители Василины, Глеба, Ярослава и Матвея дружили еще со школы, поэтому все детство они провели вместе. Строганову как старшему то и дело приходилось всех воспитывать и отвечать за их косяки. Видимо, сейчас он планировал стребовать за это сполна.

– Ты используешь нечестные приемы!

– А вот и нет! – и они снова заспорили. На кухню вернулись весьма довольные жизнью молодожены. Глядя на счастливо улыбающуюся Лину, расслабились все. Хозяева рассказали о своей поездке, затем стали расспрашивать присутствующих об их делах. Заминка возникла, когда выяснилось, что Инга теперь работает вместе с Ярославом.