По осколкам - стр. 22
Парень страдал, а я помочь не могла.
У Ильи-сиротки глаза карие, до сих пор печальные. У Ершова не такие.
Поэтому я вовсе не корпоративный психолог, а детский. И если будет возможность, то я обязательно пройду курсы. Три месяца, и я на пути к мечте.
От одних воспоминаний об Илье слёзы накатывали. Вся в расстройстве последнее время. Как в клуб пойду?
Я спешила домой. Мама попросила надолго бабулю одну не оставлять. Спать уложу и пойду гулять. Квартира трёхкомнатная, но с таким вот «приданым». Так незаметно я превращалась в сиделку.
Тихий двор. Сновали рабочие в ярких жилетах.
– Что-то случилось? – поинтересовалась я, разглядывая их инструмент. Точно не сантехники.
Мужчина обернулся и потерял слова, которые хотел сказать. Поправил каску оранжевую и улыбнулся.
– На аварийность дом ваш проверяем…
– Я только ремонт в своей комнате сделала! – возмутилась я.
Он не нашёл, что ответить. Так и знала! Будут сносить район, центр же рядом, а нас переселят куда-нибудь к чёрту на кулички.
Какая аварийность? Ну, дует в стену, насквозь дырявая, мне дыру заделали, вроде ничего… Ладно, понятно. Ни копейки не вложу больше в эту квартиру, пока не разберусь.
Вбежала в подъезд, набрала маму. Она скинула звонок. Опять вся в работе. Везёт же.
В квартиру открыла дверь и чуть не задохнулась. Бабка опять что-то готовила себе и забыла снять с плиты. Я, не разуваясь, побежала на кухню. В тефлоновой сковородке, которой я била по голове Макса, лежала чёрная яичница. Сунула яичницу под воду. Повалил вонючий пар.
– Баб! Жива?! – отмахивалась я от облака, открыла быстро окно.
Побежала искать бабку. Она лежала в маленькой комнате на своей старой высокой кровати, над которой висел древний зелёный ковёр с красными и чёрными узорами. Лежала, как в гробу, руки на груди, смотрела в потолок. И плакала.
– Как дела? Кушать хочешь? – поинтересовалась я, нависая над старухой.
– Маюшка, – рыдала она, – сил никаких нетути, как же я Васю хоронить буду?
– Вася десять лет назад умер, не расстраивайся. Бабка резко успокоилась, улыбнулась:
– Как ладненько, а то я уже расстраиваться начала.
Повернулась набок и тут же уснула.
– Не расстраивайся, – я открыла в комнате окно. Прошла по квартире, везде открыла.
Шумно стало, вставила наушники и переоделась для начала. Под музыку прибралась на кухне, а потом пошла к себе в комнату, достала свой блокнотик и ручку.
Записала всё, что я хочу и самое первое просто «выпало» из-под моих рук: «Я хочу секса с Ершовым».
Вот это подсознание сработало! Раз так, значит, к этому и будем стремиться, но завтра.
Записывала все свои чувства, все свои планы. И уж, конечно, не стану отступать от них, но отношения с Максимом Ершовым у меня пока что под вопросом. Так и поставила в первой строке – жирный знак вопроса и украсила его мелкими сердечками.
А дальше будем смотреть по ситуации. Если я решусь… Как сложно решиться! Просто невыносимо. Можно же хорошо устроиться в этой жизни, а тут Макс. С другой стороны, хочется попробовать чего-то самостоятельного, каких-то трудностей, преодоления преград. А бедный Ершов, наверное, подумал, что я его опять динамлю. Хотя он меня знает, мне всегда нужно подумать…
На новый номер прилетел видео-звонок от Полины. Они сейчас жили с Егором в Санкт-Петербурге, но мы общались и очень часто ездили друг к другу в гости.