По осколкам льда - стр. 19
– Послушай, я понимаю, что для тебя ваша любовь – целая Вселенная. Но как бы тяжело ни было, ты должна принять тот факт, что он отказался от тебя. Он не придет сюда и не будет пробиваться сквозь охрану, чтобы ворваться в коридор, по которому ты идешь. Так бывает только в мелодрамах.
Аня расплакалась и прижалась к другу. Сбивчиво, сквозь всхлипы, она произнесла:
– Я… п-понимаю, ч-что в-все закончилось… Но мое с-сердце по-прежнему рвется к н-нему… Возможно, м-мне просто стоило немного подождать…
– Нет, Аня! Очнись. Сколько ты будешь ждать? Ретроградная амнезия – штука серьезная. Врачи не называли срока, за который он поправится. Его выздоровление – это неопределенность. Разве ты готова отказаться от мечты ради неизвестности? Готова с головой нырнуть в этот омут и терзать себя? – Федя утер ладонью ее слезы, поцеловав в макушку. – Аня Костенко, которую я знаю, не унижалась бы так перед парнем и не ставила бы свою карьеру под угрозу.
– Да… Наверное, ты прав, – заявила Аня и резко встала, схватившись на ручку чемодана. Ее голос был полон решимости.
– Обещай, что не будешь плакать по нему и что начнешь там жизнь с чистого листа.
– Обещаю.
Аня вышла из оцепенения, когда дверь приоткрылась. Хлеставшая из крана вода вышла за края раковины, оставив мокрые лужицы на столешнице. Заметив изумленный взор коллеги, Костенко повернула вентиль и оторвала несколько бумажных полотенец, чтобы убрать черные разводы под глазами. Поправив макияж, вытерла воду возле раковины и как ни в чем не бывало ушла в кабинет. Ей срочно нужно было позвонить.
Едва телефон оказался в руках, Аня набрала номер Феди. Раз Литвинов гулял по набережной в это время, значит, тренировки сейчас нет. Сделав такой вывод, она подошла к столу и устремила взгляд на здания за окном. Ей необходимо было сконцентрироваться на одной точке, чтобы мысли не рассеивались: в противном случае не получится внятно вести беседу.
– Почему ты мне ничего не сказал? – едва гудки прекратились, спросила Аня.
– О чем ты? – Такой выпад привел Федю в ступор. – И где приветствие?
Положение, в котором оказалась Аня, было катастрофическим, потому ей было не до приветствий.
– О том, что ваша команда прилетит в Москву на пару дней раньше.
– Но мы по-прежнему в Минске. Не понимаю твоих претензий.
– Но как… – печально сказала Аня и присела в кресло. – А он… Если вы там, то он… Как он тут… Почему он тут… Что же это получается…
Лицо Ани побледнело. Глаза блуждали по клавиатуре открытого ноутбука.
– Так, сделай глубокий вдох и медленный выдох. А потом поясни, что случилось. Я ничего не понимаю.
Аня набрала в легкие воздуха и плавно выдохнула.
– Я видела его сегодня…
Непродолжительная пауза повисла между ними, за ней последовал вопрос:
– Литвинова?
Аня кивнула, и только потом до нее дошло, что Федя не увидит ее жеста. Однако тот понял без слов, сочтя молчание за согласие.
– Так вот почему его не было на тренировке… Звягинцев не сказал ни слова насчет его отсутствия. Хотя, я думаю, был в курсе. Что ему было нужно?
Она понятия не имела, по какой причине Николай объявился в Москве раньше команды. Хотя какой смысл об этом думать? Ворошить их прошлое – все равно что прикладывать раскаленную кочергу к обожженному участку кожи: так же больно.
– Вы не должны были пересечься.