По обе стороны добра и зла. Трансцендентальная алхимия мифа - стр. 34

Непосредственной практики для достижения этой благодати не существует – только покаяние, умаленное ожидание. Как земля не могла притянуть к себе голубя из Ноева ковчега, а могла лишь обратить на себя его внимание выступанием из-под вод потопа, точно так же сознание Христа находилось в состоянии настолько очищенном и умаленном, что Дух Святой, подобно голубю, снизошел на Него, поскольку со Своей Божественной высоты увидел наконец землю, на которой может отдохнуть, то есть куда Он может войти и воплотиться. (Об этом же говорит цитата из Евангелия: «Огонь пришел Я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие не совершится!» (Лк. 12:49—50).) Но поскольку нисхождение Святого Духа возможно лишь в умаленное в простоте, пассивное, не активномудрствующее, лишенное элемента активного конструирования состояние сознания, то именно этот аспект символики голубя как Святого Духа, опирающийся на символику голубя из Ноева ковчега раскрывается в афоризме Христа: «Будьте мудры, как змеи и просты, как голуби». Другими словами, речь здесь идет о различных путях обретения опыта, уже упоминавшихся в нашем рассуждении: через активное конструирование змеиной мудрости и через пассивное кроткое и смиренное внимание, подобное голубиной простоте.

Другими словами, мудрость змея и простота голубя относятся к различным модальностям, различным уровням реальности. Мудрость змея реализуется скорее на психологическом и ситуативном плане – эта мудрость, проницающая и просчитывающая ситуацию, конструирующая ее таким образом, чтобы получить желаемый результат86. Простота голубя соотносится с состоянием, необходимым в большей степени для обретения нового внутреннего опыта, мистических постижений, чем для просчитывания ситуаций. Конечно, это не означает, что мудрость змея бесполезна для мистического опыта, а простота голубя не «работает» в конкретных ситуациях. Все как раз наоборот. Этот афоризм глубоко голографичен и изоморфичен. Мудрость змея необходима для дальнейшего обоснования и интеграции полученного опыта; без простоты голубя невозможны непосредственные, наиболее точные и обескураживающие, интуитивные реакции в какой бы то ни было психологической ситуации. Соединенные вместе мудрость и простота создают возможность достижения принципиально нового состояния сознания, являющегося плодом алхимического синтеза осознанности разума и мгновенной спонтанной реакции интуиции. Во всей полноте этот плод обретали, пожалуй, только выдающиеся святые да еще, наверное, чаньские просветленные (недаром же они признавали Иисуса за «своего»! ) … Необходимость слияния голубя и змея, их взаимодополняющее воздействие составляет суть Иисусова изречения, внутренняя форма которого выстроена на ветхозаветных символических заимствованиях: расчетливость и проницательность змея восходят к трикстеру87 из мифа о первородном грехе, простота голубя – к естественному, спонтанному поведению Ноева голубя из мифа о всемирном потопе.

Я чувствую, что добавилось змеиной изощренности в обоснование этой связи, хотя мне хотелось оставить больше голубиной простоты интуитивного постижения. Если рассматривать изречение Иисуса с этой точки зрения, то оно обретает неожиданную и новую глубину. Воспринятое таким образом, оно звучит как призыв к расширению границ сознания и обретению новой его целостности, причем – что особенно важно и ценно – целостности в подходе к обретению этой самой новой целостности, сочетающей «голубиный» и «змеиный» полюса мудрости, то есть целостности не только как цели, но и как средства в обретении само́й цели. Такое взаимопереплетение средства и цели придает целостности новую, неслыханную доселе объемность и глубину.