По мотивам того, чего не было - стр. 15
Не в силах сдержаться, Нина Сергеевна, именно так звали свидетеля этой сцены и по совместительству оператора фуникулера, громко причмокнула от удовольствия. О том, что Петровна неровно дышит к Плотницкому, знали все, но такой неожиданный поворот событий сулил богатое поле для ее фантазий. Дело в том, что Нина Сергеевна, находясь на передовой медленно, но верно разгорающейся колоссальной ссоры, была поставщиком новостей для всего коллектива. Своей болтовней она хоть и заработала весьма сомнительный авторитет жуткой сплетницы, зато неизменно пребывала в центре всеобщего внимания и, искусно пользуясь талантом рассказчика, держала слушателей в напряжении с самого начала и до конца собственной интерпретации очередного прочитанного письма.
«Стерва!», – воскликнула Людмила Петровна, едва дверь затворилась. Проходивший мимо молодой человек неосмотрительно поднял на нее глаза, за что был вознагражден таким взглядом, что чуть не передумал воспользоваться данным видом транспорта и не отправился на Почтовую пешком. «Ніколи не повірю, що така приємна і солідна людина, як Плотницький, захоче мати щось спільне з хвойдою! Усе бреше, гадюка! Усееее!», – исступленно шептала фуникулерщица себе под нос.
Подозрительный мужчина с огромным рюкзаком и торчащим из него черенком лопаты привлек бдительное око Людмилы Петровны. Своим тяжелым взглядом она уставилась на сомнительного гражданина — тот засуетился. «А це що за опудало?», – спросила саму себя машинистка, продолжая пристально наблюдать за каждым шагом субъекта. Осознав, что сотрудницу фуникулера дежурной приветливой улыбкой на свою сторону не склонить, мужчина забился в дальний угол смотровой площадки.
Внезапно раздались крики и смех. Петровна отвела взгляд от перепуганного мужичка и направила его в ту сторону, откуда доносились режущие ухо звуки: группа школьников мгновенно притихла, завидев крупное раздраженное лицо, обильно украшенное каплями пота. Сначала Людмиле Петровне захотелось обрушиться на молокососов с руганью, выместив на них все свое безграничное раздражение, но в этом не было никакого смысла: увидев ее, дети побелели от ужаса. Если бы она с ними заговорила, кто-нибудь из этих героев, гляди, и вовсе обделался бы прямо тут, у всех на виду.
Воспользовавшись всеобщим замешательством, бездомный с детской коляской попытался проскочить на перрон, но у него ничего не получилось: Людмила Петровна не собиралась его пропускать. Она предложила бродяге добровольно покинуть станцию, но тот начал пререкаться. Не став слушать пустую болтовню, Петровна от предупреждений перешла к угрозам, сообщив, что в случае, если он сейчас же не уберется, она вынуждена будет применить силу. Для закрепления эффекта присовокупив к пугающим словам крепко сжатый огромный кулак, она напомнила, что имеет полное право без каких-либо объяснений вызвать милицию.
По холлу станции разнесся режущий ухо звонок. Нехотя Людмила Петровна направилась к рабочему месту, продолжая держать мужичка с лопатой под своим пристальным контролем. Разместившись в командном кресле, она окинула взглядом приборную панель: все в норме. Двери медленно закрылись перед носом у спешившей изо всех сил парочки – смазливого юноши двадцати лет и его высокой худой подружки. «Не пощастило», – прокомментировала Людмила Петровна. Она могла исправить это досадное недоразумение одним лишь нажатием кнопки, однако ничего исправлять не собиралась: ее и так все устраивало. Почти все.