По льду - стр. 12

– Артём! – не сдержалась я, – хватит. Честно. Свой выбор я сделала. О нём не… – я запнулась, – жалею. Поэтому… зачем ты вообще за нами идёшь?

Он опять хмыкнул, затем рассмеялся, сделал пару шагов вперед и достал из кармана сигареты. Несколько быстрых движений, затяжка и его прямой взгляд мне в глаза. Насмешливый и яркий, проявляющийся сквозь снежную «шапку» на голове.

– Я мщу, – правдивые слова.

Наконец-то. Я сглотнула, выдохнула сквозь ноющую боль в сердце и спокойно пошла вперёд, не показывая виду. Ещё бы. Я дождалась признания, вот только я не хотела показать то, что отомстить у него получилось.

– Не тебе, дурочка, – он всё так же стоял позади меня, с усмешкой вдыхая в себя сигаретный дым и выдыхая его вперемешку с паром, – тебя так легко было вывести, что я даже не понимаю, как ты пережила без меня этот год, Вася. Сознайся, что скучала.

Я, повернувшаяся было к нему, возмущенно вспыхнула и отвернулась, чтобы пойти вперёд без его глумлений.

– Прекращай, – прошипела я, слыша хруст снега под его ботинками.

– Прекращай что? Любить тебя? – он обошёл коляску быстрым шагом и встал так, чтобы преградить нам путь, – если не заметила – получается хреново. Как и у тебя. Может тогда домой? Хочешь большую детскую, Вась?

– Отойди, – вновь шёпот от меня.

– Знаю, что хочешь. Не ютиться в чёртовой затхлой однушке, а домой. У нас теперь вообще всё есть. Хочешь писать картины? Наймём няню! Забудешь об этом уроде.

– Отойди! – на этот раз из груди вырвался крик.

Соня завошкалась и тихо всхлипнула, однако глазки не открыла. Это оставляло у меня в сердце долю без укора для самой себя. Тёма дернул щекой, сделал шаг в сторону и поравнялся с продолжившей путь мною.

– Знаешь, – он усмехнулся уже в сотый раз, – я же обижался на тебя этот год. На то, что ты отшивала меня всё это время. А потом как в голове сверкнуло узнать, что именно у вас произошло на той «вечеринке».

Я сжала челюсти. Он продолжил:

– Не только ты, твой муженек и Карина всё знали, – сигарета полетела в мусорный бак у лавочки, мимо которой мы проезжали, – этот урод рассказал Шанхаю, – нервный смешок, – а тот язык за зубами не держит.

По коже прошёл мороз. Но я нашла в себе силы ответить:

– Шанхай придумывает.

– Если бы, – он нажал на ручку коляски, аккуратно помогая мне вывезти её из сугроба, – со своими дружками он поделился в подробностях. Этот их Барсик мне всё рассказал.

Я нахмурилась.

– Они, конечно, идиоты, но за свою жизнь готовы рассказать всё. Даже если это порочит их главаря.

Я промолчала, не понимая к чему он ведёт. Да, я была плохой. Он узнал меня, как первую проститутку и предательницу. Но почему тогда не оставляет попыток сманить меня к себе? Издёвка слишком затянулась.

– И меня интересовало больше не то, почему ты живешь с ним. Мне это ясно – ради дочери, – пристальный взгляд исподлобья, – вопрос в том: почему ты не сказала мне? Если боялась осуждения, то ты точно дура, иначе говоря: твоя измена выставила тебя в ещё более гадком свете. И не только передо мной. Но ты… молчала!

Он был удивлён и возмущён в той же степени, в которой я недоумевала. О чём он говорит, у меня не было даже догадок.

– К чему ты ведёшь? – сдалась я, – о чём я молчала? Господи, и ты поверил пересказанным бредням какого-то непонятного парня?! Я даже не знаю, о чём ты говоришь!