По ком плачет рябина - стр. 29

Я испуганно отпрянула от двери и застыла, боясь спугнуть едва зародившуюся призрачную надежду. Но незнакомый девичий голос быстро развеял мои иллюзии и вернул к реальности. Понурившись, я медленно развернулась и взглянула на торчащую прямо из двери незнакомую, с всклокоченной золотисто-рыжей шевелюрой голову, что зависла примерно в метре над полом, оставив все свое тело по ту сторону комнаты.

– Так, значит, это ты та самая Рябина, которая ведуну сопаток навешала? – снова поинтересовалась голова, полностью проигнорировав и свои предыдущие вопросы, и отсутствующие на них ответы, и мое разочарование.

– Ничего и никому «та самая» не вешала, – тут же открестилась я от всех составляющих, предложенных незнакомкой.

Особенно подозрительными мне показались «сопатки», их устройство и назначение. А еще расположение оных на седопатлатой душонке.

– А я все жду-жду, когда ты выйдешь, – несмотря на мое красноречие, голова не теряла надежды установить со мной контакт. Хотя с таким же успехом она могла разговаривать и с дверью – из-за ее внезапного появления мои мысли пребывали в ошалелом хаосе.

Видно, голове в голову закралась та же мысль. Потому как секунду спустя, шмыгнув длинным острым носиком, голова хмыкнула и, выплыв из-за двери, предстала передо мной в виде худенькой и строгой на вид девочки-подростка в довольно потрепанных грязных джинсах и безразмерной потертой байке бледного песочного цвета.

– Ты меня понимаешь? – девочка сложила руки за спиной и, слегка склонившись, с любопытством уставилась на меня. Растрепанные волосы едва заметно затрепетали на несуществующем сквозняке. – Или ты из Заблудших?

– Нет, – для пущей убедительности покачала я головой, хотя понятия не имела, что собой представляют эти «Заблудшие». Очень даже возможно, что как раз они и происходили из рода тех самых «сопаток». Но уточнять я не рискнула. – Я из нашедшихся.

Девчонка округлил глаза.

– Меня этот ваш белобрысый, как бишь его там, нашел, – пояснила я свою откровенно не самую лучшую шутку и сжала кулаки: от одного лишь упоминания о среброволосом ведуне, уничтожившем мою единственно возможную связь с мамой, в груди снова вспыхнуло пламя негодования.

– Риден, – понимающе кивнула гостья и поправила сползавшую с плеча байку, что была ей явно не по размеру. – Он здесь самый лучший по поиску Заблудших и единственный Страж, кто чует Асуров.

– Кого? – удивленно переспросила я, вспомнив, что именно этим непонятным словом обозвал меня белобрысый, едва повстречав возле того злополучного утеса.

– Душу, что может возвращаться под луну.

Я затаила дыхание: так-так, это уже интереснее. Не знала, что такие существуют. Нет, ну я вроде как тоже могу и рассчитываю вернуться. Если не прохлопаю время возвращения, разумеется. Но между мной и обитателями Дартада есть одна существенная разница: я все еще жива!

И вот как раз об этом местным знать было совершенно ни к чему.

– А, нет, я самая обыкновенная душа, – поспешила заверить я собеседницу. – Мертвее не найдешь.

Девочка смешно наморщила носик и вдруг посерьезнела.

– Это хорошо, – кивнула она так важно, словно только что одобрила мне, по меньшей мере, возвращение в подлунный мир.

– Хорошо, что мертвая? – на всякий случай уточнила я.

– Хорошо, что не Асур, – немного раздраженно поправила гостья и понурилась, точно согбенный долгой и тяжелой смертью старец.