По-другому - стр. 40
Переместив кое-как приготовленный ужин на красивую тарелку мятного цвета, я уселась за стол и достала свой новый телефон. Недолго длилось моё обладание навороченным айфоном, хорошо, что не успела привыкнуть. Что ж, посмотрим, что умеет это чудо техники. Конечно, пароль от своей страницы я вспомнить не могла. Пришлось заморачиваться с восстановлением, подтверждением номера телефона и даже личности. Зато поселилась надежда, что вот-вот я доберусь до разгадки своего перемещения. Ведь должен быть в этом какой-то смысл.
Я листала вниз стену. Редкие поздравления с днём рождения. В основном от людей, имена которых мне ничего не говорили. В принципе, это логично. На стене пишут либо чужие, либо моя мама. Она почему-то считает, что надо обязательно написать на стенке, и ей невозможно объяснить, что близкие люди звонят друг другу или хотя бы пишут личное сообщение. Так что изучение страниц авторов этих шаблонных сообщений я решила оставить на потом и полезла в «Фотографии». Передо мной оказалась лента, состоящая из пейзажей и селфи. Озеро, лес, река, вид из окна, красивый фонарь, скамейка. Я с трудом могла представить себя, фотографирующую посреди улицы скамейку. Зачем? Как эта скамейка может помочь узнать, что у меня в голове? А если я здесь навсегда, я должна и дальше делать такие фотографии или можно переключиться на кошек хотя бы? Правда, всё могло быть хуже. Никаких сумасшедших тусовок, роликов с песнями из караоке (почему-то мне казалось, что все незамужние тридцатилетки ходят петь в караоке) не нашлось. С Ириных слов я поняла, что у меня есть какой-то Борис, охарактеризованный ею как дебил. Хотелось бы его найти. Но ни одной фотографии, которая могла бы сойти за романтическую, я не обнаружила. Что ж, это логично, если он женат. Интрига сохранялась.
Удивительно, но не было ни одной переписки с Мариной – подругой, которая почему-то смотрела на меня с нескольких фотографий на стене в гостиной. Мы не переписываемся? Или переписываемся в каком-то другом, недоступном мне месте? Если мы продолжаем дружить так, как дружили в институте, она должна знать обо мне всё, и переписка с ней могла бы существенно пролить свет на мою новую реальность.
Информацию о текущей жизни пришлось собирать по крохам из разрозненных сообщений. Ничего особенно полезного я про себя не узнала. Я работаю на скучной работе, хожу в спортклуб и покупаю одежду. Никаких следов Артёма, прошлое не обсуждалось вообще. Кто-то упоминал Бориса, но я отвечала о нём либо очень сухо, либо вообще не отвечала. Выяснилось, что Борис уходит ко мне от жены уже примерно семь лет. Все критиковали меня за отношения с ним. Что ж, я их прекрасно понимаю. Я обычно тоже критикую любовниц. Семь лет ждать развода? Я тут совсем дура, да?
Эти факты были мне известны и без тысяч сообщений, которые я пролистала. Из нового я узнала только, что квартира не моя. Я даже слегка расслабилась, узнав это. Семьсот тысяч на карте по сравнению с примерной стоимостью этой кукольной квартирки – сущий пустяк. Своим трудом на моей должности точно не заработать. Вернее, заработать можно, если ничего не тратить. Но на что тогда жить? Откуда у людей копятся такие суммы? От продажи наркотиков? Это совсем против моих принципов. Хотя что я знаю о принципах незамужней женщины тридцати трёх лет? Быть на содержании у мужчины – это мои принципы или не мои? У своего мужа и отца моих детей – вроде, мои. А у чужого мужа, отца чужих детей? Мне это не по душе, но кто знает, как меняются взгляды на жизнь в других внешних обстоятельствах.