По дороге в Вержавск - стр. 2
– Ну и ну, – бормочет Арсений, – раньше мы тебя слушали, открыв рты.
– Да куда мне до вас, горожан! – беспечно восклицает девушка, отгоняя веточкой надоедливых комаров и оводов. – Была селянкой и ею осталась.
– Хм, а кто нас только что просвещал насчет венцев, то есть ихнего короля Штрауса, получившего орден Льва и Солнца от персидского шаха? – напоминает с улыбкой Илья. – Признайся, Ань, сколь раз смотрела «Большой вальс»?
Аня потупила глаза.
– Сознавайся!
– Три! – выпалила она.
Илья и Арсений расхохотались.
– А вы сами?
– Трам-трам-трам-па-па! – запел Арсений.
Илья засвистел, выводя ту же мелодию «Сказок Венского леса» Штрауса.
– Не хотите признаться?! – восклицает Аня, горячо сияя глазами.
Арсений берет ее за руки и пытается вести в танце. Илья еще пуще насвистывает и прихлопывает в ладоши. Аня поначалу бестолково топчется в каких-то сбитых башмачках, трико, мужской рубашке, туго перетянутой в поясе ремешком, но вот уже начинает совпадать в движениях ведущего. Эти трико она надела вместо черной юбки, как только они немного отъехали от Каспли. Матушка ее все так же была сурова в вопросах одежды для женщин.
– А ты хорошая ведомая! – одобряет Арсений.
Арсений бос, сатиновые черные широченные штаны подвернуты, старая рубашка расстегнута. На голове кепка.
– Ладно! – кричит Илья, встряхивая русыми волосами. – Оркестр устал.
Арсений останавливается и наклоном головы благодарит Аню.
– Ты все так же прячешь свои пластинки у Тамарки Морозович? – спрашивает Арсений у Ани, доставая коробку, вынимая папиросу.
Он протягивает коробку Илье. Тот отрицательно качает головой, но, взглянув на картинку на коробке, оживляется:
– Васнецов? «Три богатыря»?
Передумывает и тоже берет папиросу. Они прикуривают от тлеющего сучка. Аня смотрит на молодых мужчин, все помахивая своей березовой веточкой.
– Вот еще! – восклицает Аня с независимым видом. – Что я, школярка, что ли?
– Ну… – Арсений растягивает черные узкие усики в улыбке. – Мама Пелагия – цитадель старого уклада.
Аня нетерпеливо крутит головой.
– Никакая не ци-та-дель. Штраус ей уже нравится.
– Бьюсь об заклад – после «Большого вальса»! – откликается Арсений. – Неужели смотрела?
Аня смерила его взглядом светящихся ореховых глаз. Ее волосы тоже светились. И на лбу играли блики – но как будто уже и не солнечного, а какого-то другого, особого, девичьего света.
– Интересно, где же? – как маленького спросила она.
– Ну… в клубе, – растерялся Арсений.
Илья усмехнулся:
– Эх ты, Сенька Дерюжные Крылья. Запамятовал, где киноустановка?
Арсений наморщил смуглый лоб.
– Ну… – И тут он вспомнил и ударил себя ладонью по лбу: – В Казанской?! – Затянулся папиросным дымом и сам себе ответил: – Ну да, как же матушка Пелагия туда пойдет.
– Догадливый товарищ лейтенант, – ехидно заметила Аня, – автор лётной книжки. Кстати, дарю название. Хочешь?
– Да название всегда стандартное: Лётная книжка такого-то, – отозвался Арсений. – В лётной книжке только дату, пункт назначения, расстояние и указываешь.
– Ску-уч-но, – протянула девушка.
– Зато понятно. Начальству. Это персональный отчетный документ. Да и самому полезен… Для самоанализа. Сколько налетал, какие кренделя выписывал в воздухе.
– А могли бы вести судовой журнал, – замечает плотный невысокий Илья, зашибая на голых плечах комаров. Его майка запачкана кровью. Круглые линзы очков в металлической оправе поблескивают на толстом носу. – Если бы ты вовремя сообщил об отпуске. У моих друзей-археологов есть байдарка. Но я их просто уже не застал…