По дороге на Оюту - стр. 33
Так нелепо и глупо ощущать ревность. Я не понимала, откуда вообще пришло это чувство. Ревновать незнакомого мужчину к продажной женщине. Что же со мной творится?
«Стресс» – мелькнула мысль. Просто я не в себе.
Слишком много горя, слишком резко изменилась жизнь. Мне не за кого ухватиться. Я подсознательно ищу того, кто смог бы меня поддержать. А этот мужчина сильный и решительный, смелый и огромный, поэтому я и реагирую так на него. Эта мысль, пришедшая мне в голову, успокоила. Да, я просто подсознательно ищу сильного человека, чтобы спрятаться за него. Никакой влюблённости здесь нет. Я не могу влюбиться в незнакомца. Это просто стресс и желание найти поддержку и опору.
Судорожно выдохнув, я только сейчас заметила, насколько напряжена. Как сильно сжимаю в ладонях ручки рюкзака, как неприятно побаливают искусанные губы. Сглотнув застрявший ком в горле, я заставила себя немного расслабиться. Все пройдет. Как только я немного приду в себя, эта никчемная влюбленность исчезнет. Я все забуду и посчитаю это небольшое путешествие просто плохим сном и сотру его с памяти.
Крупные непрошенные капли слез скатились по моим щекам.
Как глупо все вышло. Я так долго ждала, чтобы мне хоть кто-нибудь из мужчин понравился. Все гадала, какой она будет – моя первая любовь. И такой абсурд. Всхлипнув, я попыталась ладонью вытереть слезы.
Одеяло резко слетело с моей головы, а меня в упор очень зло рассматривал марионер. Испуганно я попыталась вновь скрыться под одеялом, но его буквально вырвали из моих рук и откинули в сторону.
– Ложись нормально на кровать и вытри эту сырость с лица, – от его голоса стало холодно. Поежившись под взглядом желтых глаз, я неуклюже проползла вперед и легла. Хоть слово сказать ему против, я не смогла. Опасалась.
– Ко мне лицом ложись, а не к этому чахоточному, – рыкнул на меня мужчина.
Я послушно перевернулась на другой бок и сильно сжала веки. Сверху на меня опустилось одеяло.
– Что ты вообще тут делаешь, малышка? – Такого вопроса я не ожидала.
Растерявшись окончательно, распахнула глаза и уставилась на него, не зная, как реагировать на его фразу.
– Земляночка, что ты потеряла на этом корабле? – повторил он вопрос.
– Не знаю, – честно ответила я, – хотела сойти, а они не пустили. Начался предстартовый отсчет, – мой ответ самой показался сумбурным и каким-то жалким.
– А, понятно, куда ты тогда так резво рванула, – процедил он сквозь зубы, – как тебя звать?
Я насторожилась, зачем ему это знать? Что он вообще ко мне с расспросами полез? Какое ему дело до глупой землянки?
– Мне каждый свой вопрос дважды повторять или ты с первого раза его понимаешь?
– Я Анита, – прошептала я, напуганная его резкостью. – Анита Корф.
– Анита, – повторил он мое имя.
– И куда же ты летишь, маленькая Анита? – мне показалось, что на его устах появилась нежная улыбка.
– На какую-то станцию, а оттуда на Оюту, – тихо прошептала в ответ.
Я уже сама запуталась со всеми пересадками и даже забыла, в какую космическую дыру вообще билет покупала.
– И кто же тебя, солнышко, надоумил лететь на Оюту? – на его лице отразилось удивление.
– Никто, – опустив глаза, поняла, что сейчас он окончательно убедится в том, что я непроходимо тупая баба. Потому как лететь неизвестно куда одной с моим характером, в моем положении, да еще и при таких обстоятельствах, не обдумав все, не разузнав, что да как, может только недалекая особа, страдающая скудоумием.