По битому стеклу - стр. 16

Водка, выпитая на пустой желудок, сделала свое дело – я была пьяна. Но не настолько, чтобы уснуть прямо за столом. Напротив, мне хотелось действовать.

Пошла в ванную и включила горячую воду. Потом вернулась на кухню, включила свет и стала пристально разглядывать ножи, решая – какой из них больше всего подойдет для того, чтобы перерезать себе вены.

Когда-то я читала, что самоубийцы делаться на две категории – те, кто не хочет жить и те, кто хочет умереть. Так вот, именно те, кто не хочет жить, успешно доводят дело до логического конца. Я не хотела жить. Меня ничто не держало в этой жизни, а там, быть может, я встречусь с теми, кто сегодня похоронила.

Наконец я выбрала нож и взяла его в руку, внимательно рассматривая лезвие. Именно в этот момент зазвонил дверной звонок. Я не торопилась открывать. Видимо, мой посетитель решил, что я не слышу звонка, и дверь содрогнулась от мощного удара, а мне почему-то показалось, что случилось что-то страшное и срочно нужна моя помощь. Вдруг соседке стало плохо? Кинулась в коридор, в одной руке сжимая нож, в другой – горлышко водочной бутылки.

Открыть дверь занятыми руками оказалось затруднительно, и я аккуратно пристроила водку на мягкий пуфик. Бутылка не удержалась и упала, водка пролилась, и в коридоре отчетливо запахло крепким спиртным, а я решительно распахнула дверь, готовая прийти на помощь.

В дверях стоял Валентин, и он как-то сразу заметил  и пьяную меня, и нож в моей руке, и почти пустую бутылку. Облегченно выдохнул и вошел в квартиру.

– Успел, – сказал вместо приветствия.

– Что-то случилось? – спросила у него, все еще подозревая, что кому-то срочно понадобилась  моя помощь.

– Слава богу, нет.

– Тогда зачем вы вернулись?

И не дожидаясь ответа призналась:

– Я не хочу жить.

Валентин, ничего не ответив, подхватил меня под мышки и отнес в кухню.

– Я не хочу жить, – повторила  упрямо, словно Валентин собирался со мной спорить.

Он отпустил меня и отступил на шаг, не сводя с меня серьезного взгляда.

– Мне незачем жить, – попыталась втолковать ему.

Валентин развернулся и вышел. Вернулся почти мгновенно, с бутылкой водки, оставленной мною в коридоре. Открыл дверцу шкафа, нашел стакан и вылил в него остатки водки. Стакан получился почти полным. Мужчина полез в холодильник, вынул оттуда мясную нарезку.

– Пей, – он протянул мне водку.

Я безропотно приняла емкость и залпом выпила спиртное. Желудок завязался в тугой узел, я попыталась глотнуть воздуха, чтобы погасить пожар, разбушевавшийся в моем животе, а Валентин ловко засунул мне в рот кусок мяса.

– Закусывай, – распорядился он.

Послушно стала жевать.

– Сядь, – он подтолкнул меня к стулу.

Ноги уже с трудом меня держали, я плюхнулась на указанное место. Валентин тем временем очень быстро соорудил бутерброд, положил его на тарелку и поставил на стол передо мной.

– Ешь.

И принялся заваривать чай.

Внезапно я ощутила нечеловеческий голод, ухватила бутерброд и буквально впилась в него зубами.

– Ты не можешь уйти из жизни, оставив неоконченное дело, – сказал мой водитель и предложил мне кружку с чаем.

– Дело? – не поняла я.

– Ты уже знаешь, отчего случилась авария?

– Нет.

– Как ты можешь умереть, не узнав, что случилось?

Я доела бутерброд и принялась за  чай, обдумывая его вопрос.

В самом деле, я ведь так ничего и не выяснила. Все отошло на задний план, даже причина, по которой случилась  катастрофа. В эти дни я даже не задумывалась, о том, что произошло. Андрей плохо водил машину, но почему я вообще решила, что в аварии виноват он? Перед глазами встало лицо того мужчины. Я не знала, что произошло на дороге, но отчетливо поняла, что должна, просто обязана это выяснить.