Плывущие облака. Тени старого леса - стр. 22

Кагеро почувствовала внезапную перемену настроения своего собеседника и, выдержав вежливую паузу, негромко спросила:

– Что с ней случилось?

Ооками помедлил, но все же ответил:

– Я потерял ее навсегда. В основном из-за своей глупости и слишком большого доверия к отцу.

– Ее выдали замуж и муж не позволяет видеться с ней? – Кагеро подумала, что если бы девушка погибла, Ооками сказал бы иначе.

– И да, и нет. История стара, как наш мир… – он вздохнул и снова замолчал на какое-то мгновение, но затем продолжил: – Сестра сбежала от отца, как только прознала про его намерения в отношении ее свадьбы. Меня не было дома в тот год, отец специально держал меня на расстоянии, чтобы я не помог сестре, но это не оправдывает моих поступков.

– Так почему же вы не найдете ее по магии рода? Или она сбежала… на Хида́ри28?

– Именно так. Она вышла там замуж, как она утверждает, по любви, за человека, который повинен в смерти отца. – Кагеро слышала, что отец Ооками погиб в сражении с какими-то налетчиками, но никаких подробностей этого происшествия не знала. – Хотя я уже не так в этом уверен. Я много думал по пути обратно. Тора – ее так зовут – в нашу последнюю встречу много что сказала, и ее подруга прояснила некоторые подробности. Но… – он дернул головой, отгоняя от себя воспоминания, – теперь это только лишь моя боль. Сомневаюсь, что я захочу без повода еще раз плыть на Хидари. И даже если захочу, вряд ли второй раз вернусь оттуда живым.

Кагеро, которой такое путешествие казалось немыслимым, безумным… поежилась, как при ознобе. На Хидари любой маг с Сейто терял способность управлять стихиями. Представить себе, как прожить хоть мгновение без магии, без связи со Стихией, она не хотела и не могла.

– Вы поехали за ней?

– Да, я был уверен, что ее взяли в плен против воли. А потом оказалось, что она убежала сама. Она очень интересовалась магией, магия для нее была всем, в последние наши встречи дома она мне уже рассказывала то, что не знаю я, а не наоборот. А потом она отдала все это мужу. На самом деле, – он сделал паузу, размышляя, – если абстрагироваться от того, что он забрал у меня сестру, он неплохой человек, я был знаком с ним и до этого. Но все равно смириться не могу. Меня не было почти год. Вернувшись, я узнал, что погиб Кайри. И чувство вины за то, что я и сестру не вызволил, и не помог другу в тяжелую минуту – кто знает, как бы все сложилось, если бы я был рядом, – преследуют меня все эти годы.

Ооками замолчал, погрузившись в болезненные воспоминания.

– Вы бы ничем не помогли, – сказала через какое-то время Кагеро. – Никто, даже он сам, не мог предположить, что удар придет с той стороны. Не вините себя в этом.

– Даже если, как вы говорите, смерть Кайри будет отомщена, сестру мне уже ничто не вернет.

Кагеро не знала, как еще может ободрить мужа. Она позволила себе сделать шаг в его сторону, чтобы своим молчаливым, более близким присутствием как-то поддержать. Он не отстранился, принял эту поддержку, но дальше разговор не клеился, и они молча дошли до дома.

***

Дни тянулись один за другим. Ооками не знал, как долго Кагеро планировала оставаться на острове, и уже приспособился к новому распорядку дня. Каждое утро он несколько часов тренировался вместе с Кицуне и Кагеро. Иногда к ним присоединялся Татегами, утверждающий, что ему просто надо размять старые кости. Но как только пожилой воин брал в руку меч, он преображался почти до неузнаваемости, и мало кто признал бы в нем тихого лекаря. Пару раз скрестив с ним меч, Ооками понял, в чем его сила, – ни один даже самый замысловатый удар не мог пробить защиту Татегами. Нападал он неуверенно, неловко, но оборону держал так, что ни Ооками, ни Кагеро не могли ее пробить. Ооками даже не удивился своему поражению – он был настолько вымотан постоянной необходимостью нападать, что пропустил простой удар.