Плюсик в карму. Книга вторая - стр. 26
Ужин потом – в корчме плотно поснедал. Баня потом – в кузнях чисто не бывает, да и попотеть придется, это уж как бог свят. Надо же инвентарь сразу к месту определить. Когда дед Ажур успел напеть ковалю про сита дырявые и дефицит ведер, Оля так и не поняла. Зато бывалый партиец – опыт не пропьешь и по мирам не размотаешь – из бормотания старика выцепил главное: вот-вот, чуть ли не завтра, в крепость, наипервейшую головную боль новой подруги, вернется основной контингент служащих. А крепость-то военная. Евгений Семенович много лет с людьми работал, умел читать скрытое – тревожило это самое возвращение местного аксакала, ох как тревожило. Значит, и для Ольги нервотрепка грядет, а она, заботушка неугомонная, все планы обсуждать лезет. Как будто он сам без глаз и мозгов.
– Ну не станешь же ты в мои кузнечные дела вникать, Олюшка? – внушал Семеныч вкрадчиво. – У тебя и своих забот полон рот – ни прожевать, ни выплюнуть. Вот и займись. Пару дней без тебя управлюсь. Павла мне завтра пришлешь на подмогу и заразу эту шерстяную тоже. Вельми полезная скотинка.
Ольга только руки опустила – сговорились они, что ли? Что лавэ, что парторг. Лишь бы ее на хутор не пущать.
Пока устраивали земляка, Пашка развлекал Тырю. Палочку покидать – это святое. Но раздухарившейся щенуле этой забавы – и хвост не утомится, даже если изображать им гребной винт эсминца в режиме «полный вперед». Пашка, чтоб сбить накал бурной истерической радости от встречи после разлуки, придумал новую забаву: Тыря таскала его через подпространство, куда дорогой друг укажет. В пределах видимости, ясен пень. Чтоб мелкую не утомлять. (Ага. Утомишь ее.) Хоть с деревенского склона на ближайший косогор, хоть с одного конца хутора на другой. Потом сообразили, что скакать по просторам можно с пользой – например, Семенычевы железяки в кузню перетаскать. Все как завещал гениальный Чебурашка. (Прим. автора: помните бесподобное «Гена, давай я понесу чемоданы, а ты понесешь меня»?) Пашка одной рукой брался за железяку, второй – собакена за загривок, и хоба! Груз доставлен в пункт назначения, то бишь под двери кузни. Главное – дорогой друг доволен, а новенький двуногий, от которого странно пахнет, вкусно радуется. И не боится нисколько.
Отношения Тыри и Семеныча получились странными – разрыв шаблона у собаконьки случился. С одной стороны, Оля и Павел рады-радешеньки новому знакомцу – это Тыря понимала очень хорошо. А с другой, это ведь из-за него, незваного-противного, ее, бедняжку, на целый день бросили! Гр-р-р…
Ольга постаралась увидеть свою любимую колючку-дикобразинку глазами Евгения Семеныча. И пожалела. Семеныча. Это ж не животина, а собачья доха на ходунках. С огромной носопырой, в которой сейчас прячется бивень, и длинными, как у оленя, ногами. Угу, прям газельи ножки. Только в чешуйчатой коже черно-кирпичного цвета и с вполне собачьими когтями. Красотень с красненькими глазками. Люби́те – какая есть. Не можете? Ну, как хотите. Эстетов мы тоже едим.
– От это конек-горбунок! – заискрил смехом Семеныч, когда его знакомили с Тырей.
– Это девочка, дядь Жех, – вступился Пашка за свою любимицу.
– Значит, Сивка-Бурка-лилипут, – согласился Кобзарь, и Тыря поняла, что над ней насмешничают.
– Тр-р-р. Тр-р-р-р-р-р, – обиделась щена и вместо вежливого обнюхивания оскалилась.