Плюсик в карму. Книга вторая - стр. 12
От хорового восторга трех землян у Раима случился изрядный шок. Не сказать, что неприятный, но очень уж… терпко! Как от кисло-сладкого острого соуса – сначала немыслимо вкусно, потом мир сужается до собственного нёба, объятого пламенем перца.
– Но все мои подружки – пиявки да лягушки... – невольно продолжила Ольга, жадно наблюдая за действиями жилистого молодого мужичка в кожаном фартуке на голый торс. Тот явно занимался правкой гвоздей. За его спиной усердно гудел маленький горн. Гвоздарь (прим. автора: весьма высокая квалификация для кузнеца) то и дело прихватывал раскаленных уродцев клещами и стучал по ним изрядным молотком. В перерывах между ударами он напевал.
– Эх, жизнь моя жестянка! – радостно дал петуха Пашка, подражая неповторимому Анатолию Папанову, и занесенный молот замер.
Сима петь не стала, она просто раскрыла объятия и с возгласом: «Земеля! Родненький!» – ринулась к кузнецу, впечаталась, обняла за шею.
Так они и замерли вчетвером. И никого не смущали пот и копоть. Плевать им было на десятки взглядов. На то, чтобы осознать чудо этой встречи, нужно было время.
– Девки, – шептал коваль сдавленно, – девки! Вы и впрямь русские?
Больше он ничего и выговорить не мог – горло сжимало, лишь бормотал почти беззвучно, на выдохе: «Пять лет, пять лет!» Только тихие слезинки выкатывались из зажмуренных глаз, таранили пыль на закопченной щеке и тонули в русых волосах Симы.
Ничто, казалось, не может нарушить их единение, но...
– Ах ты гролов выхлюздень! А ну, пшел работать! – прошелся по нервам визгливый крик. – Я тебе сколько раз говорил – не смей петь свои дикарские песни, иномирянин треклятый! Шаманить вздумал?! Проклятья ладить?!
Ольга не видела кричавшего – более рослые спутники застили, она слышала визг. А потом болезненный вскрик Симы, гневный вопль Мита, а саму ее неведомой силой оторвало от кузнеца и отшвырнуло в сторону. Упасть не дали сильные невидимые руки, но Оля этого не осознала – слишком больно ее дернули за волосы.
А неизвестный надрывался:
– Еще и шлюх иномирских приволок! Твой долг удвоен!
Только сейчас Ольга, чуть притерпевшись к боли, смогла взглянуть на напавшего – довольно высокий, грузный, обрюзгший. Его почему-то хотелось назвать евнухом. За ним топтались два дюжих молодца с лицами, не изуродованными интеллектом, зато самоуверенные – охрана.
– Ах ты бурдюк с дерьмом, – взъярился новый знакомец и кинулся поднять молоток, который выронил, когда на него налетела Серафима. Ей и достался удар, предназначенный кузнецу. Тот нагнулся, а Симе прилетело. Благо на излете и в плечо, а не по лицу. Серафима охнула и тут же оказалась за спиной у Павла.
Бить или не бить – вопрос не стоял, ну не Гамлет он ни разу. Пашка работал на результат. Быстро, жестко, рационально. Время для него замедлилось, а тело, казалось, утратило вес…
Раим даже не успел решить, вмешиваться ему или нет, а пузан уже сидел на земле и выл, натирая ушибленную голень, по ней Пашка долбанул форменным сапогом с надежной, как у берцев, подошвой. Рядом с ним бессмысленно лупал в небо охранник, который задел Симу: похоже, нокаут. Второй бугай лежал на животе – его голову к земле прижимала нога Павла, а Митька деловито выкручивал из руки тесак. Рядом с парнишкой стояла аккуратно пристроенная Ольгина кошелка.