Плюшевый оракул - стр. 15

– По предварительной оценке, – сказал эксперт, – у потерпевшей закрытая черепно-мозговая. Перед самой смертью она получила хороший хук в челюсть. Пожалуй, мастерский. – Сухопарый пожилой мужчина в жилетке со множеством карманов выразительно глянул на худенькие руки Вероники, вряд ли способные нанести этот самый хук. Махновский поглядел туда же, покривился и кивнул, мол, понял. – Время смерти, ориентировочно, восемнадцать тридцать вчерашнего вечера.

Вероника незаметно выдохнула. Но успокоилась она зря. Следующий вопрос следователя показал, что от по дозрений – на момент убийства Ника могла находиться на месте преступления и теперь покрывает убийцу, – гражданка Полумятова вовсе не избавлена.

– Где в это время были вы? – внимательно прищурившись, с официозной сухостью поинтересовался следователь.

– У меня на это время алиби, – твердо выговорила Вероника. И поглядела на появившегося в дверном проеме Ковалева.

Недовольный капитан коротко отчитался:

– Невменько. Если вызвать нарколога, может быть, очнется к вечеру и сможет говорить.

– Так вызывай! – раздраженно прикрикнул следователь. – Волынку не тяни, сегодня же закроем дело!

– Туда ему и дорога, – вставила неугомонная Нора. – Пьянь.

Пятидесятилетняя, изящная, как статуэтка, Лорхен приподняла подведенную бровь и тихо, но язвительно, поинтересовалась у домработницы:

– И кто теперь твою стиральную машину чинить будет?

Нора громко фыркнула, сложила руки на фартуке и отвернулась к лысым тополям за расшторенным окном. Следователь Махновский шикнул на понятых: «Попрошу без разговоров! Отвлекаете». В гостиную вошли два новых персонажа: высокий элегантный молодой мужчина с папкой под мышкой и юный, почти мальчишка, ушастый паренек, разглядывающий присутствующее собрание так, словно попал в музей. Исторический, где за стеклом стоит семья неандертальцев с каменными топорами.

Элегантный держал в руках удостоверение, которое уже, видимо, предъявлял на входе в квартиру, ставшую местом преступления. Верно угадав среди присутствующих старшего, он показал Махновскому красную корочку, представился для прочих:

– Капитан Окунев. МУР, – мотнул затылком на ушастого: – Стажер Давыдов. Могу поинтересоваться, что здесь произошло?

– Мне б тоже хотелось это знать, – буркнул следователь и представился в свою очередь: – Майор юстиции Махновский Анатолий Васильевич. Какими судьбами, Игорь Станиславович?

– Да вот…

Окунев подошел к столу, потянулся к паспорту Вероники.

– Можно? – спросил у старшего.

Следователь кивнул – валяй.

– Мне нужна… – листая паспорт, пробормотал муровец, – Вероника Полумятова. Двадцати шести лет… – перевел взгляд на девушку, сидевшую в кресле, и на лице его мелькнуло удивление.

Полумятова мгновенно поняла, с чем связано недоумение: у нее до сих пор спрашивали в магазинах паспорт при покупке спиртного, даже если это банка пива. На двадцать шесть лет она никак не тянет.

– Так, так… – зацокал Окунев.

– Что «так, так»? – непонятно отчего окрысился Махновский. – У нас «так-так» убийство, уважаемый.

– Я уже понял. А у нас, Анатолий Васильевич, кража. О-о-чень весомая. Вероника Дмитриевна – свидетель.

– Я?! – Ника подскочила, потом села обратно и пробормотала: – Какая кража? Я ж ни о чем не заявляла!

– О чем не заявляли? – в один голос заинтересовались Махновский и Окунев.