Пляска смерти - стр. 10

Да, это было злобно, но Ронни заслужила. Мерзее, чем близкие друзья, ссорятся только родственники.

Она слегка побледнела, и это вполне было ответом на мой вопрос.

– Не знает, – решила я вслух.

– По-моему, он имеет право знать.

Снова в тоне Натэниела была злость куда более личная, чем заслуживала ситуация.

– Я собиралась ему сказать.

– Когда? – спросил Натэниел, становясь передо мной, лицом к Ронни. Я посмотрела на Мику, а он покачал головой, будто тоже не знал, что происходит. Приятно, что не я одна недоумевала. – Когда вы съедетесь, когда поженитесь? Или никогда?

– Мы не собираемся жениться, – сказала она голосом, к которому чуть-чуть примешалось отчаяние – будто страх смыл злость. Она напустилась на Натэниела: – Вы с Анитой устроили этот спектакль, чтобы ткнуть меня мордой об стол, что я буду вести моногамную жизнь! Ты всегда мне какую-нибудь такую подлянку устраиваешь!

– А сколько раз ты говорила: «А, это маленький Анитин стриптизер», или «дрессированный стриптизер», или «Как у тебя с новыми трюками?», или – мое любимое: «Ты чертовски симпатичен для ходячего и говорящего бифштекса» – или ты говорила «хот-дог»?

– Боже мой, Натэниел! – Я посмотрела на Ронни: – И ты все это ему говорила?

Злость ее начала выдыхаться, и наконец-то она сконфузилась:

– Может быть, но не так, как у него это звучит.

– А почему ты тогда не говорила этого при мне? – спросила я. – Если ничего плохого в этом нет, почему не при мне?

– Или при мне, – сказал Мика. – Я бы тебе сказал, если бы она при мне Натэниела как-нибудь так назвала.

– Почему ты мне не сказал, Натэниел?

Он уставился на меня сердитыми глазами:

– Я говорил тебе, что она не видит во мне личность.

– Но ты не сказал мне, что она говорила. Я должна была знать.

Он пожал плечами:

– Она твоя лучшая подруга, и вы едва помирились после долгой ссоры. Я не хотел начинать другую.

– Я просто шутила!

Но по голосу Ронни слышно было, что она сама в это не верит.

Я посмотрела на нее:

– А как бы тебе понравилось, если бы я такое говорила Луи?

– Ты его не назовешь стриптизером или отставной проституткой, потому что это не так. – По лицу ее было видно: она сама тут же поняла, что этого лучше было бы не говорить. – Я не в том смысле, – начала она, но не я поставила ее на место – это был Натэниел.

– Я знаю, почему ты меня обзываешь, – сказал он и придвинулся ближе – не касаясь, но уж точно вторгаясь в личное пространство. – Я вижу, как ты на меня смотришь. Ты меня хочешь, но не так, как Анита. Ты меня хочешь на ночь, на выходные, на месяц, а потом расстаться, как всегда со всеми. И я знаю, почему ты не хочешь быть связанной с Луи.

Никогда я его таким не видела – беспощадным. Я даже пошевелилась, будто хотела его остановить, но Мика поймал мой взгляд и покачал головой. И лицо у него было серьезное, почти угрюмое. Да, он был прав. Натэниел заслужил эту минуту – да и Ронни тоже. Но вело это в любом случае в ту сторону, куда мне идти не хотелось.

– Я знаю, почему ты не хочешь быть связанной с Луи, – повторил он.

Она спросила тихим, слабым голосом:

– Почему?

– Потому что для тебя пытка – знать, что ты никогда не узнаешь, как со мной в постели.

– А, – сказала она уже почти своим голосом, – значит, я не хочу Луи, потому что ты такой жеребец?

– Не я, так другой, Ронни. Следующий мужик, на которого ты западешь. Не влюбишься, а западешь: «Какой-же-он-в-койке?» И ты всегда была достаточно красива, достаточно горяча, чтобы получить любого, кого хотела. Так?