Плясать до смерти - стр. 12
– Надеюсь – на их свадьбе, – сказала Алка и добавила язвительно: – Если состоится!
Имелось в виду, что вряд ли! То есть нас как будущих родственников и совладельцев ее роскоши не ощущала. Ну что ж. Поглядим.
Пока неплохо и так. Все годы нашей бурной молодости они одалживали нам, пока я не получал гонорар и не расплачивался – по традиции, в «Европейском». Лучший в городе кабак! Сациви, сухое вино, бастурма. Тяжелые мельхиоровые ножи и вилки. «Жизнь вернулась так же беспричинно, как когда-то странно прервалась!»
– Что-то мы слишком, мне кажется, увлеклись детьми! – прошептал-ла Алла во время нашего танца… Алла ревновал-ла!
– А?! – рявкнул я. – Плоховато слышу!
Следующий танец я исполнял с Нонной.
– А когда мы Настьку-то в ресторан приведем? – вздохнула Нонна. По ее понятиям, образование надо начинать здесь.
– Ну, в ресторан ей рано еще! – увильнул я.
Ушел, от обеих!
– Что-то вы долго, Валерий, не были! – умильно улыбаясь, встретила теща.
– Сценарий писал! Между прочим, фильм запускается!
– Я тоже снималась в кино! – Толстая теща сверкнула очками.
Между прочим, было такое.
– Ну тогда вы тем более должны меня понимать! – склонил ее к союзничеству. – А ты чего, Настька, сонная такая?
– А ты возьми ее в свое кино! – радостно воскликнула Нонна.
– Рано нам еще, правда, Настенька? – засюсюкал дед. Все тут заискивали перед Настенькой. Забаловали! Сидела важная, как Будда. Но не как Будда – мрачная. Что тут станется с ней?
– Ты, Катя, когда начала сниматься? – с ехидцей обратился тесть к теще. Взял на себя сегодня функции главного весельчака. Вообще он мужик неплохой. – В двадцать?
– В девятнадцать! – сложив губы бантиком, кокетливо сообщила теща. Теперь, конечно, в это трудно поверить.
– Ну вот видишь, Настька! Рано еще тебе! – Дед попытался пощекотать Настю, но та не реагировала.
Они, конечно, переживали, что мы ее увезем. Но не век же ей здесь сидеть, толстеть!
– Мы с тобой на море поедем, кино снимать! – сообщили мы Насте, когда вышли на прогулку на Ольгин пруд.
– А дети там будут? – серьезно поинтересовалась Настька.
– Дети? – Я на мгновение задумался. – Обязательно!!
Для драматизма, чтобы лучше запомнилось, позвонил в полпервого ночи. Сняла трубку Алка, потом друг Кузя, в своей комнате.
– Привет! – заорал я, зачем-то изображая, что звоню из шумного помещения. – Не хотите в Ялту поехать, на съемки моего фильма?! Полный ажур!
– А что? Отлично! – бурно обрадовался он, но, наткнувшись на холодное молчание супруги, умолк.
Алка помучила нас молчанием.
– Что ж, можно, – многозначительно сказала она, словно намекая на что-то за кадром.
– Ой! А как же детей мы оставим?! – встревожился Кузя.
– Ничего! Перебьются! – хладнокровно произнесла Алла.
– Ну почему – «оставим»! С собой возьмем! – произнес я радушно.
Теперь молчание Алки было другим. Более глубоким. «Ах вот как?» Она-то надеялась, хотя бы на юге, на прежний разгул. Это ведь я ее с Кузярушкой познакомил – честнейшим человеком!
Теперь и я паузу не собирался прерывать! Долго молчали. Перемолчал ее!
– Да, я же и забыла, ты теперь у нас друг детей! – усмехнулась она.
Дети – святое.
В Ялту ехали поездом, демократично, со всей съемочной группой, но своим купе, с Кузей и Аллой, и встретились наконец-то наши детишки. Но – не сошлись!