Плут. роман - стр. 3
Во время рекламной паузы раздался телефонный звонок. «Чёрт. Нора опять забыла включить автоответчик», – выругался про себя Суматохин. «Поднимать или нет? В случае чего всегда можно сказать, что меня не было дома», – никак не мог решиться он и загадал, если звонок не умолкнет в ближайшие десять секунд, то он все-таки поднимет трубку. Он медленно досчитал до десяти, после чего, еще несколько поколебавшись, снял трубку.
– Слушаю.
– Это я тебя слушаю, ты, куда пропал подлец? – услышал он на другом конце вроде бы знакомый и в то же время незнакомый голос. То, с каким тоном этот человек произнёс слово «подлец», несколько напрягло Суматохина, так что он и не знал, что на этот ответить.
– Алло, – только и смог выговорить после некоторого замешательства Суматохин.
В ответ молчание.
– Алло. С кем я разговариваю? – Суматохин говорил чётко и твёрдо, чтобы не выдать волнения.
– Что не узнаешь, подлец? – на этот раз голос было еще более, даже скорее нарочито резким, и еще более сделал ударение на последнем слове.
– Я что-то не пойму: кто прикалывается? Ванилин? Или ты, Гриб? – Суматохину уже надоело находиться в подвешенном состоянии.
– Значит, все-таки хочешь узнать, с кем разговариваешь? А новый коммерческий канал у тебя показывает? – голос несколько смягчился.
– Вроде бы.
– Найди его.
С помощью пульта Суматохин нашел этот канал. Шёл художественный фильм. Голос одного из героев показался Суматохину знакомым.
– Димон, неужели это ты? – наконец догадался он.
– Я, кто же еще.
– Что же ты сразу не сказал?
– А ты испугался. Признайся, испугался? Натворил чего-нибудь?
– Испугаешься тут. Артист хренов. Ну, как ты? Рассказывай, где сейчас, в Москве?
– В Москве, где же ещё. А ты забыл, какой сегодня день?
– Какой?
– Неужели забыл?
– Какой сегодня может быть день? Седьмое ноября кончилось уже, а день милиции только завтра будет.
– Ну, ты даешь, старина. Как ты мог забыть, тот день, десять лет назад. Мы втроем: я, ты и Лось…, – голос Дмитрия переменился и стал серьёзным.
– Ах, вот ты о чём. Это я помню.
– И ты, так спокойно об этом говоришь, как о чём-то незначительном, малозначащем… А как же клятва? – в голосе Дмитрия появились нотки возмущения и Суматохин никак не мог понять: актёрствует тот или говорит искренне.
– Нет, ну конечно я понимаю, клятва есть клятва. Но, но, но это было, согласись, сто лет назад и нам было чуть больше двадцати – не самый лучший возраст для умных поступков.
– А ты всё такой же изворотливый. Как давно мы все-таки не виделись, – то ли задал вопрос, то ли просто заметил Дмитрий.
– Действительно давно. Лучше расскажи как у тебя дела?
– Дела помаленьку. Сам видишь, продвигаюсь: медленно, но верно.
– Уж не прибеднялся бы. Знаю это помаленьку. Небось денег куры не клюют и от девок отбоя нет.
– Ну, денег, брат, сам знаешь, много никогда не бывает…
Они еще много болтали, в основном о пустяках, Суматохин мог это делать необычайно долго, пока Дмитрий не подытожил разговор:
– Слушай, Олег, я собственно, зачем звоню тебе. У меня к тебе предложение, от которого ты не имеешь права отказаться.
И Дмитрий поделился с Олегом идеей отметить годовщину, того памятного дня в том же составе плюс жена Суматохина. Так как по плану Дмитрия это мероприятие предполагалось провести именно у Олега.