Плохиш - стр. 51
Стас благополучно избавился от навязчивого зуда трезвым аргументом: раз отобрана по обмену, то наверняка система хорошо отлажена, и с ней поедет еще кто-то из сверстников.
Все идет своим чередом.
Когда Влада вернется они оба сделают вид, что ничего не случилось. Он не потеряет дружбу Артема, а ее воспоминания о поцелуе утонут в радужных впечатлениях от поездки.
Правду говорят, что иногда вещи нужно пускать на самотек, потому что безболезненно разрулить их может только жизнь.
Две недели пролетели как один миг. Институт, халтура, заказы, их с Артемом вылазки на баскетбольную площадку. В клубы Стас традиционно ходил один – не хотелось, чтобы друг видел, каким чмом он может быть, когда дело доходит до быстрого съема на один перепих в туалете.
В тот вечер они как раз закончили очередной проект Артема, на который тот угробил кучу времени, а в итоге Стасу пришлось переделывать добрую половину в авральных темпах, потому что программа наотрез отказывалась работать. И на этот раз до Артема, кажется, начало доходить, что он малость промахнулся с выбором профессии. В доме Егоровых пахло свежей выпечкой: мама Влады волоком оттащила их с Артемом от компьютера на кухню, где на столе стояло несколько огромных блюд с какими-то кренделями, пирожками и прочими вкусностями. Стас не долго ломался и схватит самый большой пирожок. Откусил – и часто задышал, остужая ломтик прямо во рту.
— Осторожнее, горячее, - с лукавым прищуром пожурила Егорова.
Телефон Артем издал характерный звук пришедшего в «вайбер» сообщения.
— Малая сбросила кучу фоток, - сказал он, листая пальцем по экрану.
Стас с трудом протолкнул кусок в горло.
— Дай матери посмотреть! – Мать Артема отобрала у него телефон, уселась за стол напротив.
Судя по выражению лица, снимки пришлись ей по душе. Правда то, как женщина смахнула непролитые слезы красноречиво выдавало ее тоску.
— Я пойду. Забыл, что взял на выходные… - попытался уйти Стас, но закончить не смог.
— Это кто такой? – Егорова поманила сына рукой, дождалась, пока тот подойдет и заглянет ей через плечо. – Не припомню его среди наших деток.
— Там же написано, ма, - раздраженно сказал Артем. И процитировал вслух: - «Это Лукас и он очень милый!»
— Милый? С вот этим… этими… штуками на голове? – Она покачала головой.
— Эти штуки называется «дрэды», - подсказал Артем и отобрал телефон, правда после того, как мать потребовала с него клятвенное обещание скинуть ей все фотографии.
Артем уселся рядом, а потом, вспомнив что-то, вышел. Женщина вышла следом.
А взгляд Стаса упал на лежащих рядом телефон друга. Так близко. Только руку протяни.
По фигу, просто блажь.
Включил экран, открыл вкладку.
Фотографий было действительно много, десятка три.
Апрель в Нью-Йорке выдался холодным, и на всех фотографиях Влада была то в пальто, то в теплой куртке до самых колен. С подружками, на занятиях, на ступеньках какого-то музея. Везде ее кто-то фотографировал. Везде: с улыбкой, пару раз с американским флагом на щеке, и два раза – в огромных солнцезащитных очках, в которых почему-то выглядела на пару лет старше. Возможно потому, что взгляд выдавал ее наивность с головой.
А на последней фотографии – единственном «селфи» в этой коллекции – был парень. Ее ровесник, с дикими белобрысыми дрэдами и одет как бомж, но не урод, и вроде даже не задохлик.