Плохим мальчикам нравятся хорошие девочки - стр. 23
Не скажу, что люблю моржевать, однако особого холода пока не чувствую. Адреналин, закипающий в крови, греет лучше кипятильника. Такая прогулка под луной однозначно мне нравится. Нисколько не жалею, что ради нее удержался от соблазна начистить рыльник Маркову.
Проблема лишь в том, что теперь меня накрывает совсем другой соблазн. Конкретно так накрывает…
***
Стоим, тупим. Покачиваемся на волнах. Ниже пояса ласкает водичка, выше пояса ― ночной и уже не летний, но еще не осенний ветер.
Р-романтика.
Хотелось бы сказать, что это такая прелюдия, да куда там. Так что я, пользуясь ночным полумраком, всего лишь безнаказанно палю ее сиськи, пока Алиса отгоняет от себя водоросли.
― И что дальше? ― интересуются у меня так буднично, что даже обидно. А где стеснение, неловкость? ― Устроим соревнование? Кто первый доплывет до того отростка?
Отросток ― это в смысле искусственная песочная насыпь метрах в двухстах от нас.
― Да не. Зачем? Вроде ж неплохо тусим, зачем портить момент?
― Какой момент? Таращиться на мою грудь?
Это так заметно? Упс.
― Не таращусь, а оцениваю, ― поправляю, невольно задумываясь над тем, что мы бы сработались.
Интересно, она еще девственница? Не, это не принципиально, просто любопытно. Девчонка-то не из робких, а такие обычно обет целомудрия не дают и вполне готовы на эксперименты.
― И каков вердикт?
― Без лифчика было бы еще лучше. Вопрос с подвохом можно? У тебя когда-нибудь был секс в море?
― А тебя когда-нибудь топили в море? ― строго щурятся.
― Нет. Не доводилось.
― Ну, значит, попробуешь новые впечатления, ― без предупреждения окатывают меня брызгами. В долгу не остаюсь, отчего завязывается игривая водная потасовка.
С последующим громким плюхом и парным нырянием. Чижова в азарте теряет равновесие, и пока ловлю ее ― поскальзываюсь на иле сам.
Итог ― вода во всех дырках. Зато согреваемся на раз-два. Правда, едва оказываемся на воздухе, мокрую спину и башку обдает отрезвляющим покалыванием.
Урегулировали, блин, температуру. Теперь на суше холоднее, чем в воде. Хоть вовсе не вылазь.
― Ау, ― стирая с лица капли, Алиска хватается за веко.
― Соль попала?
― Линзу сбила.
Она ходит в линзах?
― Стой, ― перехватываю ее запястья. ― Не три. Хуже будет.
― Чешется же. В угол куда-то влезла.
― Попробуй проморгаться, ― запрокидываю ей голову, всматриваясь в нереально синие глаза. Эффект линз? ― Не, не получается? Давай языком попробую поправить.
― Ты придурок?
― Нет. Но язык распустить не прочь. В любое место на твой выбор. Он прокачанный, тебе понравится.
― Слишком самоуверенное заявление.
― Подкрепленное статистикой опрошенной фокус-группы.
― Ты хоть рот чистишь в промежутке? Чтоб инфекцию не подхватить.
― Не, ну ты не гони. Не настолько эта сеть обширна. И вообще, ты не за мой рот беспокойся, а за глаз свой. Повязка тебе не пойдет.
― Сможешь вытащить?
Ох уж эти пошлые мысли. Им даже перепады температуры не мешают.
― Уточни на всякий случай. А то могу подумать не о том.
― Линзу. Вытащи, пожалуйста.
Блин. Всего-то.
― Не вертись, ― придвигаюсь вплотную, пытаясь хоть что-то разглядеть. ― Фонарика с собой, случайно, нет? ― мои сардельки тоже, конечно, в соли, но кое-как подцепляю кончиками пальцев прозрачную пленку. ― Какая гадость, ― скатывая упругий шарик, усмехаюсь самодовольно. ― Вторую снимаем?