Плохая привычка - стр. 22

Боже, надеюсь, у него сейчас красная рожа от того, как сильно он там закипает.

- Ты не имеешь права…

- О правах, товарищ адвокат, будешь говорить в суде своим клиентам. Кстати, там же можешь подтереться своими бумажками, которые ты мне привёз. Как ты мне сказал? «Подумай и подпиши»? Вот теперь ты, Серёжа, подумай, стоит ли мне их подписывать. Если ты уходишь из семьи, то уходишь насовсем. И от меня, и от сына. Никаких полумер. Это же в твоём стиле, ведь так? А Стёпке я всё объясню.

Закончив с кремом, я взяла телефон с постели, выключила громкую и прижала его к уху, с усладой слушая пыхтение Серёжи.

- Наташа, ты хоть понимаешь, что ты сейчас делаешь?

- А ты? Ты понимаешь, как я сейчас выгляжу в глазах родственников и друзей? Что говорят о нас, обо мне, ты знаешь? Если хочешь общаться со своим сыном, сделай себе нового. У тебя это отлично получается, Серёженька. Пока.

- Наташа… - рявкнул Серёжа, а я с большим удовольствием сбросила звонок и отшвырнула телефон в сторону.

Я была довольна собой. Что-то внутри меня ликовало, понимая, что в этом раунде выиграла я. Но утром…

Утром оказалось, что утро вечера мудренее. И моё импульсивное решение запретить Стёпке общаться с папой прилетело бумерангом, больно ударив по сердцу.

Сын за утро не сказал мне ни слова и, в целом, игнорировал моё существование. Даже есть ничего не стал. Только воду попил, а затем, буркнув «я гулять», ушёл на улицу.

Не отпросился, как раньше, не поинтересовался, что нужно сделать по дому, прежде чем уйти, а просто ушёл. И в этом его уходе я увидела Серёжу, который ровно так же - легко и без оглядки - ушёл от меня, чтобы трахаться сейчас с другой.

В груди образовалась тяжесть и пустота. Глаза зажгло от сдерживаемых слёз от понимания того, что я рискую остаться одна. Вообще, одна.

Внезапный звонок в дверь вынудил задвинуть эмоции куда поглубже, потому что я прекрасно понимала, кто именно пришёл.

- Поговорим? – спросил Серёжа, когда я открыла дверь и всем своим видом дала понять, что в квартиру он не войдёт.

- Говори.

- Стёпка дома? – в Серёжиных глазах отчетливо отражалось спокойствие и уверенность. И это бесило.

- Гуляет.

- Ты всё ещё намерена запрещать мне общаться с сыном?

- А ты всё ещё намерен трахать малолеток? – спросила я, не удержав в себе порцию яда, который разъедал и меня саму. - Вот видишь? Каждый остается при своём. Если это всё, о чем ты хотел поговорить, то пока.

Я вознамерилась закрыть дверь, но Серёжа остановил её рукой.

- Наташа, - вздохнул так, будто разговаривал с непослушным ребенком, от капризов которого уже порядком устал. - Ты поступаешь глупо.

- Зато ты у нас молодец!

- Наши отношения не должны отражаться на сыне. Ты понимаешь, что ты наказываешь не только меня, но и Стёпку?

- Ты сейчас решил меня стервой выставить?

Я смотрела в глаза Серёжи, пытаясь найти там хоть какие-то новые и чуждые мне эмоции и черты. Но видела перед собой всё ещё своего мужа, которым он был для меня всегда: спокойным, уравновешенным, ответственным и серьёзным.

- Я хочу, чтобы ты не манипулировала нашим сыном в отношениях со мной. Хочешь мстить – мсти мне, но так, чтобы это не отражалось на Стёпке.

- А ты думаешь, мне нравится то, что я делаю? – я дала слабину эмоциям и порывисто сглотнула шероховатый ком, мгновенно выросший в горле. - Думаешь, я в восторге от того, во что ты превратил меня и нашу семью, Серёж?