Плейлист волонтера - стр. 4

Но – о главном. Мне понравились поиски. Это было гораздо лучше, чем получать по ебалу на митингах. И, кроме того, эффективнее. Ведь на митингах, кроме разбитого ебала, ты не мог получить ничего (ну, после 2012 года мог получить еще и статью), а поиски позволяли найти человека или его останки.

Мне было 23. За полгода до описываемых событий в день моего рождения Ленинград презентовал новый альбом – «Хна». На концерт мы пошли с – тогда еще – моей женой и парой друзей. Меня порадовало, что 2000 человек, 3/4 из которых гетеросексуальные мужики, подпевают длинноногой рыжей красавице «я так люблю / когда большой и толстый хуй во мне». Юля Коган, та самая красавица, была настоящей дивой, чудесной феей, примой, которая творила нечто невероятное своим вокалом. Через неделю после концерта я расстался с женой. Поэтому вся «Хна» приобрела некий траурный, депрессивный окрас.

И вот – поиски. Мне 23, 23 с половинкой мальчику. До того я успел жениться, сделать двух детей, приобрести кучу вредных привычек, пройти пару ступенек по карьерной лестнице, а потом всё, кроме привычек, просрать. Впереди меня ждала любопытная эпоха. Эпоха поиска, в которую я входил с отчаянной песней «Про любовь», лучшим лирическим треком от Шнура, вышедшей прямо перед моим первым поиском.

В течение месяца я несколько раз выезжал на поиски и познакомился с костяком отряда. На тот момент – человек 40, которые ездили постоянно. После поисков – удачных и не очень, а также просто в свободное время отряд в разных составах собирался в бургерной на Маяковской. Думаю, что часов 7–10 в неделю тогда у всех уходило на эти посиделки, которые приобрели какой-то кулуарный, нутряной характер. Благодаря общению в бургерной ты мог получить некие неформальные права: звонить людям посреди ночи с просьбой отвезти на поиск/забрать с поиска/присоединиться к поисковой группе; также ты мог получить приглашение на «закрытые» поиски – то есть на те, официальную информацию о которых могли не размещать вообще нигде: ни на форуме отряда, ни в Twitter (который быстро стал одним из основных способов связи).

Особое состояние жизни в волонтерской среде всегда подчеркивали позывные. Если в обычной жизни ты был, скажем, Васей, то тут мог стать «Белым магом» или кем еще. Некоторые, впрочем, оставляли свои фамилии; так поступил и я. Штапич. Štapić. Не очень удобно для позывного – есть «ч» и «ш», так что в рации такое сочетание букв шипит и может слиться с помехами в эфире. Но по мне, имена, прозвища, кликухи и позывные имеют ключевое значение. И вообще – скажите спасибо, что я не взял имя и фамилию целиком – Mršavko Štapić, Мршавко Штапич. Редкий русский произнесет это правильно с первого раза. А в рации это бы сбивало с толку: «Мшааа Штааачччч».

Ляля… Так ее называл только я. Наверное, потому что эта кличка подходит к ее истории. Ляля росла без матери. Отец пил, но в общем был нормальным мужиком. Ляля жила вместе с ним и явно заебывалась его алкоголизмом, но до «белочки» он не доходил, потому Ляля просто постоянно и безо всякого эффекта капала ему на мозги. Кажется, до поисков у Ляли было много времени на ссоры с отцом и другие бессмысленные переживания: из-за рыхлого сложения и детских травм Ляля не гонялась за мужиками, они, соответственно, тоже за ней не бегали. Полагаю, что с приходом в отряд ее либидо окончательно сублимировалось в поисках. Мне, неофиту, Ляля тогда казалась настоящей валькирией – координировала много, часто ездила и на «чужие» поиски (то есть поиски других координаторов) и круглосуточно отвечала по любому каналу связи. При этом она успевала работать в графике 5 на 2, да еще находила время на удовольствия жизни вроде выпивки, что, учитывая ее наследственность, не удивляет. Со стороны могло показаться, что человек вообще не спал. Чуть позже я понял, что так оно и было, причем практически со всем костяком, особенно на первых порах формирования движухи. Некоторые достигали фантастических состояний сознания и могли идти в лес после трех бессонных суток без потери осмысленности действий.